– Это еще кто? – спросил он. – Что нынче творится, просто какой-то майский праздник, юноши и девушки гуляют в лесу и собирают цветы, а ни зимы, ни снега и не видать!

– Это соплеменник моего мужа, – сказала я. – Я ведь рассказывала…

Мурта, совершенно не впечатленный довольно прохладной встречей, пристально изучал медведеподобного хозяина, словно мысленно отправляясь в далекое прошлое.

– Неужто ты Макраннох? – спросил он резко, чуть не с обидой. – Ты же тогда присутствовал на собрании в замке Леох?

Макраннох, казалось, пришел в несказанное изумление.

– Вот это «тогда», ничего себе! Да почти тридцать лет с той поры уж прошло! Ты-то откуда об этом ведаешь, малый?

– Я так и думал, – довольно кивнул Мурта. – Я и сам там был. И запомнил то собрание по тому же, что и ты.

Макраннох внимательно рассматривал щуплого маленького человека, похоже, тоже пытаясь припомнить, как он выглядел в прошлом.

– Да, я тебя знаю, – наконец промолвил он. – Как звать, забыл, а тебя самого помню. На тинчале ты одним ударом кинжала убил раненого вепря. Знатный был зверюга. Маккензи тогда выдал тебе его клыки, каждый образовывал почти что круг. Это была отличная работа, приятель!

Мне показалось, что впалые щеки Мурты на миг шевельнулись от легкой, почти незаметной улыбки. И мне немедленно вспомнились варварски восхитительные браслеты, которые я однажды надевала в Лаллиброхе. Дженни рассказывала тогда, что они стали подарком, который ее мать получила от поклонника. Я недоверчиво посмотрела на Мурту: я сомневалась, что даже тридцать лет назад он мог подойти на роль страстно влюбленного.

Вспомнив Элен Маккензи, я вспомнила и о жемчужном ожерелье, спрятанном на самом дне моего кармана. Я вытащила его и протянула руку с ним к огню.

– Я могу заплатить, – сказала я. – Неправильно, чтобы ваши люди рисковали бесплатно.

Макраннох моментальным рывком, гораздо быстрее, чем я могла от него ожидать, схватил ожерелье.

– Откуда оно у вас, мадам? – спросил он. – Вы, помнится, сказали, что ваша фамилия Фрэзер?

– Да. – Преодолев утомление, я выпрямила спину. – Этот жемчуг принадлежит мне. В день свадьбы его подарил мне муж.

– Вот оно что…

В хриплом грубом голосе послышалась внезапная нежность; Макраннох обратился к Мурте:

– Сын Элен? Муж этой женщины – сын Элен?

– Да, – с обычным бесстрастным видом ответил Мурта. – Если бы его увидали, то сразу бы смекнули: он с ней одно лицо.

Макраннох бережно и осторожно перебирал сияющие жемчужины.