– Тогда его я убью, а вас увезу, не важно, желаете вы этого или нет, – бесстрастно сказал Мурта и повернулся к дверям.

– Одну минуту! – громко окликнула его я. – У вас есть еще один кинжал?

Косматые брови взмыли вверх, но Мурта тотчас протянул руку к поясу.

– Вам он нужен? Здесь?

Я взяла протянутый мне кинжал и сунула его сзади за корсаж – я видела, что так делают цыганки.

– Кто знает, – ответила я.

Проведя все приготовления, очень бережно, пытаясь доставлять как можно меньше страданий, я начала обследование. Когда я касалась особенно болезненных мест, Джейми начитал учащенно дышать и лежал с закрытыми глазами, пока я ощупывала каждую косточку, отмечая для себя расположение каждого перелома.

– Прости, – пробормотала я.

У меня не было ни рентгена, ни соответствующего практического опыта. Я всего-навсего сравнивала здоровую руку с травмированной и таким образом понимала, что именно следует вправить. Искалеченная рука под моими пальцами оставалась неподвижной, но здоровая иногда непроизвольно подергивалась.

– Прости, пожалуйста, – вновь пробормотала я.

Джейми высвободил здоровую руку и оперся на локоть. Выплюнул кожаную затычку и направил на меня взгляд, в котором я увидела насмешку, смешанную с отчаянием.

– Англичаночка, – сказал он, – если ты будешь просить прощения всякий раз, как причинишь мне боль, то дело затянется на всю ночь, а уже и так минуло много времени. Я отлично знаю, что ты не желаешь, чтобы я страдал, но у нас нет выбора, и поэтому довольно того, что страдать будет один, а не оба. Делай что должно, а я, если что, и покричать могу.

Он опять сунул в рот кусок кожи, страшно оскалил зубы и глянул на меня, невероятным образом вытаращив глаза. Больше всего он при этом напоминал очумевшего тигра; я непроизвольно истерически захихикала, что, конечно же, весьма удивило леди Аннабел и слуг, которые стояли за спиной Джейми и не видели его лица. Однако сэр Маркус, сидевший у кровати, все видел и лишь спрятал усмешку в своей окладистой бороде.

Мне немного полегчало; я больше не чувствовала невыносимого груза и действовала спокойнее. Разумеется, я видела каждую его гримасу, вызванную болью, но не реагировала на них чрезмерно остро, полностью сконцентрировавшись на своей задаче. К счастью, меньше всего пострадал большой палец: единственный простой перелом первой фаланги. Он должен был легко срастись Вторая фаланга четвертого пальца оказалась совершенно раздроблена; удерживая ее между собственными пальцами – большим и указательным, – я чувствовала под кожей месиво из мелких осколков; Джейми застонал даже от легкого нажима; пришлось лишь наложить лубок и надеяться на лучшее.