Я вздрогнула, а Джейми вдруг скрипнул зубами, и его дыхание изменилось – стало частым и поверхностным.

– Прости, англичаночка… Я даже не думал, что это все меня так сильно заденет. А с тем, о чем ты говоришь, все в порядке. Нет изъянов.

– Если ты не хочешь это мне рассказывать, то ты и не должен, – заметила я, пытаясь говорить как можно спокойнее и естественнее. – Разве что тебе так легче…

– Я не хочу рассказывать! Я не хочу возвращаться к этому даже в мыслях! Но мне был предоставлен однозначный выбор. Нет, милая, я хочу рассказывать об этом тебе не больше, чем ты хочешь это слушать, но мне нужно непременно исторгнуть это из себя, пока оно меня не удавило… Он хотел, чтобы я унижался перед ним и умолял, и я это делал, клянусь Господом. Помню, я раз говорил тебе, что человека можно сломить, если в твоей власти причинить ему невыносимую боль. У него были и такая власть, и такое желание. Он вынудил меня унижаться и вынудил умолять, да и кое-что похуже. В конечном итоге он вынудил меня хотеть смерти.

Неожиданно Джейми поднял искаженное страданиями лицо.

– Я не раз находился на пороге смерти, Клэр, но никогда еще я не желал умереть. На этот раз я хотел смерти. Я…

Он оборвал рассказ и замолк, сильно сжав мне колено, а когда вновь заговорил, то задыхался, как от долгого бега.

– Клэр, ты можешь… я только… Клэр, держи меня. Если я опять начну трястись, это не остановить. Клэр, держи меня!

Его и в самом деле стала бить мелкая дрожь, он стонал от боли в сломанных ребрах. Своим прикосновением я опасалась навредить ему, но еще сильнее опасалась, что продолжится эта ужасная дрожь.

Я наклонилась, крепко-крепко обхватила его за плечи и стала раскачиваться вместе с ним, надеясь таким образом ослабить спазмы. При этом я массировала мышцы шеи, чтобы снять напряжение. Дрожь наконец прошла, и голова Джейми бессильно упала мне на бедро.

– Прости меня, – проговорил он через минуту совершенно обычным голосом. – Не думал, что до этого дойдет. Все дело в том, что я очень устал и к тому же чертовски пьян. Я всего лишь перестал владеть собой.

Да, если уж шотландец признает, что он пьян, значит, ему невероятно плохо!

– Тебе нужно выспаться, – негромко сказала я, продолжая массировать ему шею. – Тебе очень нужно выспаться.

Приговаривая так, я поглаживала и слегка нажимала мышцы, как учил меня старый Алек, и в результате добилась того, что Джейми задремал.

– Мне холодно, – пробормотал он.

В камине жарко горел огонь, на постели лежало несколько одеял, но пальцы Джейми были холодны как лед.

– У тебя шок, – сказала я. – Ты ведь потерял очень много крови.