Каменный коридор был холодный и темный, освещенный масляными лампами, которые висели у потолка. Когда я проходила под лампой, моя тень пряталась под ногами, а затем постепенно росла.

Невзирая на холод, я была боса, в одной сорочке из грубого полотна. Сорочка хранила тепло тела, но от каменного пола по ногам поднимался ледяной холод.

Я коротко постучалась в дверь и отворила ее, не дожидаясь ответа. Возле кровати Джейми сидел брат Роджер и, опустив голову, молитвенно перебирал четки. При моем появлении он поднял взгляд, но ответил, лишь когда довершил молитву. Он подошел ко мне у двери и очень тихим голосом заговорил; впрочем, он мог даже кричать, нисколько не боясь побеспокоить недвижимое тело на постели.

– Без перемен. Я только что налил свежей воды в сосуд, в который опущена рука.

Я кивнула и благодарно дотронулась до его руки; после видений последнего часа рука брата Роджера показалась мне такой живой, такой теплой, такой надежной.

– Если не возражаете, я хотела бы остаться с ним наедине.

– Конечно. Я пойду в часовню… или останусь где-то поблизости на случай, если…

– Нет.

Я постаралась как можно увереннее улыбнуться.

– Идите в часовню. Или, еще лучше, идите спать. Я не могу уснуть и буду здесь до утра. Если мне понадобится помощь, я пошлю за вами.

Он, по-прежнему пребывая в сомнении, посмотрел на Джейми. Но час был поздний, а брат Роджер устал – под добрыми карими глазами пролегли темные тени.

Тяжелая дверь скрипнула – и я осталась одна с Джейми. Одна, испуганная, в огромных сомнениях относительно того, что намеревалась предпринять.

Я постояла в ногах кровати. Комнату слабо освещал свет от жаровни и двух больших, фута в три, свечей, стоявших в углу на столике. Джейми лежал обнаженный, и слабый свет резко выделял впадины исхудалого тела. Радужные синяки расцветили кожу, как плесень.

Я вытащила руку из складок сорочки и положила на стол предметы, взятые из хранилища брата Амброза в ходе моего тайного визита. Флакон с нашатырным спиртом. Пакетик сушеной лаванды. Пакет корня валерианы. Маленькая металлическая ладанка в форме распустившегося цветка. Два шарика опия. Нож.

За моей спиной у меня раздался тихий стон. Прекрасно. Похоже, Джейми не вполне без сознания. Я взяла ладанку, закрепила на остром выступе шарик опия и подожгла его от огонька свечи. Поставила возле постели, поближе к голове Джейми, стараясь не вдыхать ядовитые пары. Времени было мало. Нужно поскорее закончить приготовления, иначе опий так одурманит Джейми, что мне его не удастся поднять на ноги.

Скинув сорочку, я быстро натерла тело горстями лаванды и валерианы. Это был приятный, острый, характерный запах, пробуждавший воспоминания. Мне представлялось, что такой запах вызовет тень человека, пользовавшегося подобными духами. Запах мог и должен был напомнить Джейми часы боли и гнева, проведенные в его волнах. Я растерла остатки листьев между ладонями и стряхнула их на пол.