— Я выйду за тебя. Но, — остановила я его восторженный порыв, положив ладонь на вздымающуюся грудную клетку, — лишь при одном условии. Тебе придется сначала убедить моего отца.

— Белла, — хохотнул он, вновь теряя серьезный настрой и выглядя раздражающе легкомысленно. — Тебе восемнадцать, и ты не обязана плясать под дудку Чарли. Тебе не нужно его одобрение, чтобы выйти за кого-либо замуж.

— Это не имеет значения, — строго покачала я головой — и это был печальный факт моей биографии. — Если он откажет, и если я сделаю это против его воли, то никогда не смогу быть по-настоящему счастливой и свободно любить тебя. Всегда буду с сожалением вспоминать, что он ненавидит тебя, и что я его разочаровала. Нравится тебе это или нет, правильно это или неправильно, а его мнение для меня очень важно.

И в тот момент я знала, что, несмотря на то, что Эдварду удалось взломать все мои внутренние замки, преграду в виду Чарли Свона мы не преодолеем. Худшее испытание ждало впереди. И мы не пройдем его.

Точка соприкосновения. Глава 17

Карлайл позвонил Чарли в тот же день, когда Эдвард надел мне на палец кольцо своей матери. Я нервничала так сильно, что доктор Каллен настоял на приеме легкого успокоительного, иначе ситуация могла закончиться плачевно для моего здоровья, не ограничившись одним обмороком.

В ожидании шерифа притихшая Эсми собирала ужин на стол, а я, с трудом вырвавшись из жаждущих объятий Эдварда, присоединилась, чтобы помочь ей на кухне. Неловкость, царившую между нами, можно было резать ножом. Как только за Карлайлом захлопнулась дверь (он вышел загнать свою машину в гараж и встретить Чарли), Эсми повернулась ко мне, бросив на стол скомканное полотенце.

— Итак, сколько тебе заплатить, чтобы ты оставила моего сына в покое? — прямолинейно наехала она.

Я уставилась на нее раздраженно, чувствуя нарастающий в груди протест, который всегда заканчивался плохо: каким-нибудь особенно едким замечанием с моей стороны. Но Эсми — теперь моя возможная будущая свекровь, не стоило усугублять возникшую между нами неприязнь, и я постаралась сдержаться.

Ответить я не успела: в дверях появился Эдвард. Он точно слышал каждое слово мачехи, потому что выглядел как лев перед прыжком. Вполне вероятно, что он держался поблизости и даже подслушивал, предполагая именно что-то подобное.

— Ты что делаешь, мама! — на месте Эсми я бы испугалась, тон Эдварда не предвещал ничего хорошего.

Его рука по-хозяйски обвилась вокруг моей талии — это был первый раз, когда парень обнял меня в открытую, и первый, когда я это позволила. И, как ни странно, вопреки ожиданиям я вдруг почувствовала себя необъяснимо защищенной. Может быть потому, что Эдвард действовал как настоящий мужчина, решительно ограждая меня от нападок приемной матери. Это был день удивительных открытий, когда я узнавала нового, неизвестного мне ранее Эдварда Каллена.