Когда через три недели ее вывели наконец из темной одиночки, она зажмурилась от солнечного света, ударившего ей в глаза, но, к своей радости, обнаружила, что ее план сработал; женщины услышали ее призывы и сделали так, как она их учила. Результатом голодовки стало то, что женщинам позволили возделывать бобы, и еженедельно в лагере давали витамины.

Но для маленькой Ханны эти изменения наступили слишком поздно.

— Мы сделали все что могли, — сказали Ваньиру ее соседки по камере. — Но она больше не может есть.

Ваньиру баюкала на руках свою умирающую дочку, напевая колыбельную песню кикую, а Кристофер сидел рядом и молча смотрел своими большими, серьезными глазами. Среди ночи Ханна тихонько шевельнулась в ее руках, прошептала: «Мама» и умерла.

На следующее утро Ваньиру сама выкопала могилу — одну из множества могил для жертв пеллагры, и вернула тело своей дочери земле Матери Африки.

Допрос продолжался уже много часов; Ваньиру с трудом держалась на ногах, а Саймон Мвачаро без устали задавал ей одни и те же вопросы: «Кто отдавал тебе приказы? Где находился ваш лесной лагерь? Кто такой Леопард?»

Это оказалось слишком даже для офицера Дуайера, который в конце концов встал и ушел.

— Дайте мне поспать, — сказала Ваньиру. — Прошу вас…

— Сначала сообщи мне то, что я хочу знать. Расскажи о May May, и я сделаю для тебя все, что только пожелаешь. Обещаю.

У Ваньиру закружилась голова. Она не ела уже более суток, и Саймон Мвачаро в течение многих часов не позволял ей присесть даже на минуту.

— Глупая женщина, — прошипел он, — неужели не понимаешь, что своим упрямством ты подписываешь себе смертный приговор? Если тебе плевать на себя, то подумай хотя бы о сыне, что станет с ним?

Но она ни на минуту не забывала о Кристофере, который остался в камере под присмотром ее соседок. «Если ему придется умереть за ухуру значит, так тому и быть, — думала Ванджиру. — Я не предам дело, за которое борюсь, ради спасения собственной жизни или даже жизни моего сына».

— Отвечай, — твердил Мвачаро, — или я силой вытрясу из тебя информацию.

Он подошел к двери и запер ее. Когда Ваньиру увидела, что он сделал четверым аскари какой-то знак, ее внезапно охватила паника.

— Ты уже давно на это напрашиваешься, — цедил он сквозь зубы, расстегивая ремень на штанах. — Все эти твои витамины, голодовки, то, как ты задираешь нос. Я тебе покажу, кто ты такая на самом деле. Я покажу тебе, чего ты заслуживаешь. Можешь сколько угодно кричать; если кто и услышит твои крики, тут тебе никто не поможет.

Охранники швырнули Ваньиру на пол. Двое из них держали ее руки, двое других раздвинули ноги.