– Коли так – я сама к нему сейчас поеду!

Это явно некстати. Взбудораженная княгиня могла наговорить Рылееву лишнего – и даже в том случае, если ее не впустят в дом, она посреди улицы выкричится так что потом сильно пожалеет. Обер-полицмейстер Рылеев скверный, но дворня у него, поди, вышколенная, все примечает.

Лиза пошла вниз, в людскую, и тут ей повезло – она там обнаружила Матвеича. Он уже не меньше часа прохлаждался, балуясь горячим чаем, сидел красный и довольный. Напротив развалился мужчина, которого Лиза видела впервые в жизни, но сразу поняла: вот она, каторжная рожа! Ноздри, правда, у этого детинушки были целы, но общий вид наводил отчего-то на мысли о виселице, а когда незнакомец, вскочив, поклонился и угодливо улыбнулся, оказалось, что у него отсутствуют все зубы.

– Вот что, любезный. Нужно этой ночью дом охранять, чтобы люди ходили вдоль забора и никого – слышишь ли, никого! – на улицу не выпускали, – приказала Лиза.

– Всю ночь? – спросил Матвеич.

– Всю ночь.

– Никак нельзя. Мои люди охраняют по вашему приказанию известное жилище, там входов штуки четыре, и завтра мне там же нужны.

– Но сейчас они нужны тут. Делай, как знаешь, но обеспечь охрану.

– Довольно одного дворника и сторожа у ворот, еще дворовых собак с цепи спустить.

– Делай, что говорю. А собак с цепи не спускать. Не хочу, чтобы они человека порвали.

В сущности, Лиза не возражала бы против того, чтобы избавиться от княгини таким зверским образом. Она ей до полусмерти надоела. Но поднимется крик, потом нужно будет куда-то девать искусанный и ободранный труп, а сейчас и без этого мороки хватает. К тому же по замыслу сперва должны были быть осуждены ее сыновья.

– Неоткуда взять людей, – даже не пытаясь быть любезным, буркнул Матвеич.

– Мне тебя учить? Полон дом дармоедов! Лакеев в тулупах расставь, конюхов.

– Я им не хозяин.

Тут взгляды встретились. Матвеич смотрел глумливо, и вся его фигура выражала глумление, особливо плешь, сползающая ото лба к затылку; он, убедившись, что Лиза поняла его взгляд, склонился так, чтобы она могла отлично разглядеть все особенности плеши.

– Скажи, я велела. Понял? – и, не желая вступать в пререкания с этим неприятным служителем, бывшим лакеем, а ныне – исполнителем опасных затей, Лиза пошла прочь. Последнее слово осталось за ней.

В гостиной брат и сестра уже не орали, а тихо переругивались.

– Ты останешься ночевать у нас, друг мой, – сказала княгине Лиза. – А утром мы, Бог даст, соберемся, снарядимся и поедем вызволять Ореста с Платоном. Я сама с вами поеду! Я-то, когда наряжусь и причешусь, и не такого кавалера укротить сумею, каков Рылеев.