Теперь же ничто не скрашивало серых сельских будней. Даже начинающаяся прекрасная осень не скрашивала их, а воспринималась как должное.

Фроловский дом стоит пустой, на могиле на кладбище скукожились и покрылись пылью венки, краска на фанерной тумбе потрескалась. Вечера пошли прохладные, уже не тянет посидеть перед сном на лавочке перед калиткой. Выйдешь покурить, по**ышь и спать. Не услышишь ритмичных вздохов под звёздами. Холодно, трава сырая, камыши шуршат неприятно, как будто там ходит кто-то. В общем, не до этого дела. Х**ово как-то, скучно мужику. Я его понимаю. Какой вампир?

Ну, возвращаюсь я однажды с работы, стоит у магазина «шестёрка» с ростовскими номерами. Вылезают из неё два амбала: «Есть, – говорят, – разговор».

Я говорю, что, мол, такое? Может, редактор на меня настучал? А они улыбаются: не бзди, мы не из КГБ. Ну, не из КГБ, и хорошо.

– А откуда? – спрашиваю.

– Да мы из Москвы. Из газеты «Аргументы и факты», – говорят амбалы.

– Журналисты, что ли? – интересуюсь я.

– Ну вроде этого, – соглашаются они.

«Да, – думаю, – это журналисты. Из тех, что ногтем консервы открывают».

– Что за разговор? – спрашиваю.

– А что тут у вас за история была на хуторе? – интересуются теперь они.

– Да ничего особенного, – отвечаю, – женщина потерялась, потом нашлась.

– А до этого ещё? – выпытывают они.

– А что?

– Ну, – говорят, – слухи какие-то ходили, потом все перетрахались, участковый заболел на голову, а потом только женщина потерялась.

– А, – говорю, – было такое, привезли бочку. Плодово-ягодное на разлив. Не очень хорошего качества. Бочка в тот же день и закончилась. Ну и мужики тогда видели вампира, Змея Горыныча и Павлика Морозова.

Посмеялись амбалы.

– А чего, – говорю, – вы меня спрашиваете? Что я, думаете, больше всех про вампира знаю?

– Да мы случайно тебя зацепили, – отвечают они. – Стоим, смотрим, с кем бы поговорить? А тут ты идёшь.

– Ну хорошо, – говорю.