Парторг регулярно беседовал с участковым, старался «быть в курсе его поведения и вообще», как он сам выражался, но ничего тревожного не замечал. Нормально исполняет обязанности, как раньше. Ну, ездит в Самодуровку к своей Марусе, у которой от него дочка. Так он и раньше ездил.

Ну, ездит к брату в Багаевку, пьёт с ним и у него ночует. Так это нормально. Брат на заводе работает, у него семья, почему у него не переночевать? Что тут такого?

С женой участковый открыто не скандалит. Дома всё тихо, жалобы от его жены ни в партийные, ни в профсоюзные органы не поступали. Парторг бдительности не терял, конечно, но пока что всё было нормально.

С уходом вампира преступность на хуторе Усьман повысилась. Внимание населения больше не отвлекалось на события, имеющие мистическую природу. В присутствии вампира, как ни странно, ослабевала та особая энергия, которую народ направляет на совершение подвигов в состоянии алкогольного опьянения в часы досуга. Какие могут быть подвиги, когда по хутору ходит вампир? Но вампир исчез.

В первый же день, когда участковый вернулся к исполнению своих обязанностей, ему пришлось гасить конфликт между работниками Сергеевым и Геращенко. Конфликт перерос в горячую фазу, когда Сергеев стал объяснять Геращенко, что даже за тринадцатую зарплату он всё равно бы с его женой не пошёл. Геращенко был обижен словами Сергеева, поскольку содержащийся в них откровенный намёк на женскую непривлекательность жены Геращенко и на самого Геращенко бросал тень. Так как в руках у Геращенко в этот момент была пустая бутылка из-под пива, могли последовать нарушения социалистической законности.

Следует признать, что участковый в какой-то момент испытал большой соблазн самоустраниться, позволив этим достойным людям поразбивать себе головы. Но соблазн этот он быстро преодолел, и появившееся за несколько дней пребывания в городе высокомерие участковый задавил в себе, как змею.

Может, конечно, гоняться за вампиром и спасать женщину, которую любишь, от воющих всадников с копьями – это более возвышенное занятие, чем разнимать мужиков, охреневших от плодово-ягодного вина. Но жизнь есть жизнь, и она такая. И надо делать дело, до которого в эту минуту могут дотянуться твои руки, и не давать воспоминаниям и всяким чувствам брать над тобой верх.

С женой тоже необязательно ссориться. Ей не нужно, чтобы ты запил. Ей не нужно, чтоб ты на неё орал. Ей нужны тишина и порядок. А без дикой твоей страсти она вполне может обойтись, что и делает уже довольно давно.

Детям тоже нужны тишина и порядок. И то, что происходит у тебя внутри, людям не так уж сильно интересно, даже твоим близким. Хотя, с другой стороны, если ты, сидя в своём кабинете, выпьешь пятьдесят грамм водки и закуришь сигарету, как-то страшно осуждать за это тебя тоже не будут.