Участковый почувствовал, как по спине его прошла дрожь.

– Эти, к которым односельчанин ваш ходит, – продолжал монах, – они воины-шаманы. Но это ещё туда-сюда, полбеды. А есть другие военные, которые под землёй ходят, строят что-то. И это не полбеды, а от них может быть и вся беда. Они злые. И той женщине, о которой ты думаешь, от них грозит большая беда. Больше не могу сказать. А тебе помощь нужна. В Аксай поедешь. Ты понял меня?

– Завтра же и поеду, – сказал участковый.

Жена участкового вышла из калитки и, увидев незнакомого мужчину рядом с мужем на скамейке, сказала:

– Я с ужином жду, а он вон где сидит! Здравствуйте!

– И с вами Бог! – ответил монах.

– Милости просим с нами ужинать.

– Спасибо, хозяйка, – ответил монах, – я не голодный, и мне пора.

– А то остались бы, – продолжала жена участкового, – картошечки бы с курятиной жареной… И вино есть.

– Благодарствую, женщина, – ответил монах. – Я за тебя помолюсь.

Она посмотрела на мужа вопросительно, муж кивнул, мол, всё в порядке; потом, повернувшись к монаху, он попросил:

– Ты и за меня помолись, отец.

– Ой, молиться за тебя не перемолиться, – улыбнулся монах. – Одна радость, что крещёный. Ну, мне пора. Бывайте здоровы!

И он ушёл по улице.

Сидя за столом, жена спросила:

– Кто это? Что-то я его раньше не видела.

– А чего ж ты его в дом зовёшь? – спросил участковый.

– А я вижу, что хороший человек.

– Завтра я в Аксай поеду. Ты не думай ничего. Я завтра же и вернусь.

– На автобусе поедешь? – спросила она.