Сама идея противника поручить ворам операцию похищения старика не вызвала удивления. Особо секретные миссии иногда приходится поручать людям, находящимся за рамками структуры. Здесь есть логика, именно соображения секретности. По уровню подготовки к такого рода заданиям воры зачастую не уступают хорошим агентам. Они и психически подготовлены. И тут в привлечении воров снова есть логика. Но их действия трудно обеспечивать, так как они, как правило, сразу это обеспечение видят, и им это действует на нервы. Кроме того, после важных операций их лучше всего сразу ликвидировать. Это дополнительная сложность и неприятное обстоятельство. Поэтому Пальчиков никогда не прибегал к этой возможности. Но другие не стеснялись.

Старика вывели с другой стороны кладбища, посадили в закрытый автомобиль, отвезли в Ростов в район рабочего городка, где в частном секторе по улице Панфилова был дом с хорошо огороженным двором. Там спокойно можно было пообщаться.

Старик охотно позволил себя забрать, никаких попыток сопротивляться не предпринимал. Ему сразу сказали, что они от подполковника Пушкарёва, которого танки были на озере. И что просто надо поговорить, а ходить по улице одному ему теперь опасно. Он согласился.

И вот он сидит в беседке на воздухе. Беседка густо оплетена виноградом. С одной стороны её закрывает стена дома, с другой стороны дворик, ещё с двух сторон довольно солидный кирпичный забор, тоже оплетённый виноградом. Ни услышать, что говорят в беседке, ни тем более записать, скорее всего, невозможно. Да и в голову никому не придёт там что-то подслушивать и записывать. Соседи знают, что там живёт сварщик, нормальный парень, с женой, но пока без детей. Ничего интересного.

Степан сидит в беседке, за столом, накрытым клеёнкой. Клеёнка весело украшена разбросанными по ней колобками из мультфильма. Колобки улыбаются, потому что они «от бабушки ушли и от дедушки ушли…». Прямо как сам Степан. На столе перед ним стоит чашка чая с молоком. Чай заварил мужчина, представившийся Жугдером Гунгаевичем. Он сказал, что это не калмыцкий, а бурятский чай. Но Степан особой разницы не почувствовал.

У мужчины бурятская внешность, которая, по мнению Степана, имеет много общего с калмыцкой, как и чай. И мужчина этот уж точно «при делах», по крайней мере он всё понимает сразу.

– Какие-то вы странные танкисты, – говорит Степан.

– Ничего, – отвечает собеседник, улыбаясь не хуже колобков на клеёнке. – Нам главное, чтоб всё хорошо было.

– Я на войне повидал танкистов, – говорит Степан, отпивая из чашки горячий жирный напиток, по вкусу скорее похожий на суп, чем на чай.