Пушкарёв ярким светом освещал штольню, по телефону уже передали приказ на ту сторону коридора ни в коем случае в штольню не соваться, а всё, что в ней осталось, бросить.

Пушкарёв смотрел на тело майора, которое по-прежнему лежало на полу, он хотел мысленно передать привет майору от лейтенанта Фролова, но потом подумал, что истории этого майора он не знает, и, значит, судьёй ему быть не может и злорадствовать, следовательно, не будет. Тем более что это не он нанёс удар.

Гена подошёл сзади:

– Разрешите обратиться, товарищ подполковник! Мы там снаружи, в овраге, ночь проживём без проблем. А вы можете всё это время в танках просидеть? А то они выпрыгивают непонятно откуда.

– Сможем, а что нам остаётся? – ответил Пушкарёв. – Танки – не иголка, как бы их не обнаружили раньше времени. А поначалу так всё хорошо шло, прямо прогулка какая, – и про себя подумал: «Наверное, прав этот Снегирёв. Без крокодила под землёй делать нечего. А жаль».

Геннадий опять тронул Пушкарёва за плечо, кивнул головой в сторону, куда уходила штольня:

– Посмотрите, товарищ подполковник!

Недалеко от того места, где лежало тело майора, где свет фар был уже довольно слабым, Пушкарёв увидел людей. Они стояли довольно плотной толпой, стояли на месте, не пытаясь приблизиться.

– Может, из пулемёта? – спросил Пушкарёв Гену.

– Не нужно, – ответил Гена, – они на свет не пойдут, а стрелять в них из пулемёта нет смысла. Мы про них ничего не знаем, может, мы только хуже сделаем. Будь он неладен этот тоннель! Скорее бы сигнал к выдвижению!

Но прошло ещё три томительных часа, прежде чем этот сигнал поступил. Люди на границе света и темноты так и стояли всё это время неподвижно. Они смотрели на танкистов, танкисты смотрели на них. Потом Гена сказал в телефон:

– Товарищ подполковник, есть сигнал! Ломайте стену и выезжайте. Надо потом обязательно вернуться и её отремонтировать, чтоб нас местные не вспоминали… незлым тихим словом.

Головной танк попятился, натягивая тросы креплений. Стена рассыпалась вместе с прикрывавшим её снаружи слоем земли. Десантники вбежали в тоннель и быстро освободили танк от креплений и тросов. Махнули флажком: можно ехать! Четыре танка вышли из тоннеля и медленно пошли к той стороне оврага, где выбраться из него можно было по покатому склону.

Глава 30. Жугдер Гунгаевич

Глава 30. Жугдер Гунгаевич

Жугдер Гунгаевич не участвовал в событиях, происходивших в штольне, открытой, можно сказать, под его руководством. У него было другое важное дело. Он пробовал установить контакт с рыжим полковником, который, как он узнал от Анатолия и Константина, играл важную роль при главной фигуре заговора. Этот рыжий полковник оказался доступным для такого рода контактов, Жугдер Гунгаевич умел почувствовать, что чувствует этот полковник. И даже влиять на него. И полковник стал ощущать беспокойство. Неосознанное предчувствие катастрофы. Когда Жугдер Гунгаевич убедился, что контакт есть, он решил провести шаманский обряд, чтобы полковник стал у противника слабым звеном. Обряд заключался в том, чтобы послать гонца. А Жугдер Гунгаевич хотел послать сразу двух гонцов.