Глава 50. Пожар

Глава 50. Пожар

Итак, соседские мужики подожгли дом Фролова.

Мужики всё понимали, и директору совхоза верили, и участкового привыкли слушать, и танки оценили. Но после крокодила и вампира просто разойтись и пойти спать они не могли, потому что переполнявшие их чувства так и не нашли выхода. Порядок, окружавший мужиков, поддерживаемый советской властью, вплоть до использования танков, порядок этот был настолько прочен, что не допускал даже самой маленькой степени хаоса. Поэтому чувства не имели выхода. Потому что хаос впитывает чувства, как губка, и приносит облегчение, а порядок не принимает чувств, отталкивает их и облегчения не приносит. И не нужно верить таким словам, как свобода и тирания. Это всё – обычная чепуха. Прочное общество – это общество, в котором есть правильный баланс между порядком и хаосом, а свобода и тирания тут абсолютно ни при чём.

Итак, мужикам не хватило хаоса – и они подожгли дом. И теперь бестолково бегали вокруг, делая вид, что тушат.

Директор совхоза, принимая во внимание совершенно исключительные обстоятельства и события минувшего дня и видя, что пожар на другие строения не перекинется, плюнул в сердцах, повернулся, сел в машину и уехал. Участковый остался, хотя и подумал, что, наверное, спасать этот дом не стоит, так как вряд ли кто-то захочет тут поселиться.

Он уже успел к этому времени отвезти брата к себе домой, жена уложила его в кровать, и брат под действием обезболивающих заснул.

В медпункте остались тела Степана и ещё тех трёх убитых вампиром мужиков, а сам фельдшер ночевал у Елизаветы Петровны. Ему постелили на диване перед телевизором и дали на сон грядущий ещё самогона. Родственника Елизаветы Петровны, бывшего опального сельского корреспондента, забрала его девушка, которая заехала за ним поздно вечером и посмотрев на которую Елизавета Петровна сказала ни с того ни с сего:

– Вот теперь совсем другое дело!

Участковый не мог поверить, что Степан лежит сейчас в медпункте мёртвый. Степан, конечно, знал, что это его последний день. Но он относился к смерти иначе, чем другие люди. Он знал о ней намного больше, да и участковый знал теперь о ней намного больше, чем раньше. Смерть уже не представлялась ему просто в виде такого обычного небытия с неприятным запахом. Он теперь знал, что умерших людей тоже можно встретить. И Степана он встретит, конечно. Но всё равно он чувствовал тупую боль в середине груди.

Огонь охватил дом, и уже туши – не туши, всё это годится теперь только на свалку. Участковый смотрел на огонь, не кричал и никого не торопил. Торопить уже не имело смысла. С красивым низким звуком бухнул внутри дома цветной телевизор, посыпались стёкла. Огонь даже не ревел, а как-то низко гудел, почти шипел, трещало иногда очень громко. Участковый крикнул мужикам, чтоб они отошли подальше. Мужики послушно отошли, сгрудились вокруг участкового и смотрели на пламя. Теперь они успокоились, и у них сделались такие серьёзные прекрасные лица, и в их глазах отражался огонь. И они уже не испугались, когда из темноты в свет пламени вошёл великан, за которым они бежали по улице некоторое время назад и хотели его убить на кладбище. Он посмотрел на них своей страшной натянутой маской, подошёл к горящему дому, вырвал входную дверь, бросил её на землю и шагнул в ударившее из открывшегося прохода пламя. И в следующую секунду горящий дом рухнул.