На улице мне приносят бутылку воды. Нормальная забота о калеке.

Я никогда и никому не расскажу о том, на что способен Джон. Он невиновен. Я знаю, что та дырка от пули затянулась сама. Это сделал не он. Здесь что-то потустороннее, то, что приходится просто принять. Оно выходит за пределы нашего понимания. И даже если вы поймете, то ничего не сможете с этим поделать.

Роджер Блэр, вот кто преступник. Это я знаю точно.

Не знаю только как? Как он, черт возьми, сделал это?

Я не стану задавать вопросов. Буду делать то, что нужно. Следить за мочеприемником, чтобы не переполнялся. Благодарить Бога. Буду есть салат, когда Ло скажет, что нужно есть салат, хрустеть да похваливать с улыбкой на лице. Как? Легко. В моем состоянии и в мои годы я, благодаря своему чутью, сделал это. Я спас девушку.

О’Киф хлопает меня по спине и подмигивает.

— Иди домой и помирись с женой, — говорит он. — Мы можем забрать его отсюда.

Эпилог

Эпилог

Эггз

Я невезучий человек, но порой недостаток везения в известном смысле является удачей.

Джону Бронсону досталось и хорошего, и плохого. Хорошая девушка, неподходящее время, учитель, который смотрел на детишек в классе и думал: «Я заберу тебя». И потом он сделал это с мальчишкой. Уму непостижимо, Хлоя знает об этом, я знаю об этом, и во всем мироздании присутствует везение. Или невезение. И так всегда: мне повезло жениться на Ло, я узнал радость отцовства. В конце концов, мне даже с болью повезло, потому что, как говорил мой отец, не нам решать свою судьбу.

Я думаю про нашего Чаки, нашего сына, про то, какой он сейчас. Ему не повезло с рождения. Он получил самые дерьмовые из наших генов. Это как бросать монетку. Никогда не угадаешь. И не можешь угадать. Но ты ее бросаешь.

Ло гладит меня по плечу.

— Как себя чувствуешь, здоровяк?

Беру ее за руку.