века труд зависимых крестьян обеспечивал благосостояние французских рыцарей, однако в большинстве случаев крепостные во Франции имели наследственное право на свою землю и работали на сеньора только в объеме узаконенной барщины. Меньшую часть составляли сервы – рабы, которые находились в полной личной зависимости от феодала и могли быть проданы отдельно от земли. Иногда крестьяне становились сервами добровольно – в случае невозможности прокормить семью они отдавали себя в собственность феодалу или монастырю в обмен на кров, одежду, а главное, защиту во время непрерывных войн.
Развитие технологии земледелия в течение XII-XIII веков способствовало освоению новых земель, владельцы которых переманивали чужих крестьян, предоставляя им более выгодные условия для работы. В середине XIV века дополнительному ослаблению крепостной зависимости способствовала страшная эпидемия чумы, которая унесла половину населения Европы. Острая нехватка рабочих рук в течение следующего столетия позволила крестьянам получить больше свободы – они продолжали платить феодалам оброк, но барщина сократилась до десяти дней в году. В результате к XVI веку личная зависимость крестьян во Франции значительно ослабла, но окончательно она была отменена революционным декретом только в 1789 году, через несколько дней после падения Бастилии.
Развитие технологии земледелия в течение
XII
-
XIII
веков способствовало освоению новых земель, владельцы которых переманивали чужих крестьян, предоставляя им более выгодные условия для работы. В середине
XIV
века дополнительному ослаблению крепостной зависимости способствовала страшная эпидемия чумы, которая унесла половину населения Европы. Острая нехватка рабочих рук в течение следующего столетия позволила крестьянам получить больше свободы – они продолжали платить феодалам оброк, но барщина сократилась до десяти дней в году. В результате к
XVI
веку личная зависимость крестьян во Франции значительно ослабла, но окончательно она была отменена революционным декретом только в 1789 году, через несколько дней после падения Бастилии.
Поддержав возмущение старика, Никита сменил тему:
– Кажется, у твоих господ богатый дом, Эдвард, верно? Видел, какой красивый шкафчик стоит у мадам в спальне?! Резьба потрясающая! Думаю, немногие здесь могут позволить себе такую роскошь. – Он ухмыльнулся углом рта, чтобы никто не заметил, как Агриппа Д’Обинье на равных беседует с ничтожным слугой. – Вот если бы можно было прихватить отсюда что-нибудь подобное, мы бы с тобой сказочно разбогатели. Такой шкафчик, например, бесценная вещь, Ренессанс, музейный уровень!