Парни из амбара начали укладывать расфасованное зерно на телегу. Конь проснулся и теперь осуждающим взглядом провожал каждый мешок от амбара до телеги, выворачивая голову, насколько позволяли привязанные к дырявому камню поводья. Тщедушный парнишка таскал мешки наравне со своим крепким напарником. Смотреть на него было страшно – парень сгибался под их тяжестью практически пополам.

Из лавки, беседуя, вышли еще двое мужчин. Они были одеты тепло и добротно, но без особого изыска. Оба издалека поклонились Никите. Тот в ответ лишь вздернул подбородок. Он предположил, что человек его уровня, точнее человек уровня Агриппы Д’Обинье, в те времена должен был вести себя с купечеством именно так.

– Видишь того, что справа, в черном берете? Это муж молодой леди, которую ты видел в доме. Он торгует зерном. Зовут Арно Лакомб. Да, он богатый, ты это верно подметил. Второй – его клиент из Каора. Тоже купец, только помельче. А что касается резного шкафчика в хозяйской спальне, – старик хитро посмотрел на Никиту, – он называется дрессуаром. И он с секретом.

Никита заинтересованно скосил глаза на Эдварда, стараясь при этом не терять важной осанки.

– Что за секрет? Рассказывай!

Эдвард пригнул голову, как будто разглядывал свои разбитые башмаки.

– В шкафчике есть потайной ящик. Он мастерски скрыт резьбой. Если не знаешь о его существовании, ни за что не найдешь и ни за что не откроешь. Хозяйка хранит в нем какие-то бумаги, связанные с этой девочкой, Генриеттой. Я случайно увидел, как она его открывала, и так же случайно услышал, как они с Арно обсуждали кое-что интересное.

Старик незаметно оглянулся по сторонам и гордо добавил:

– Я немного разбираюсь в тайниках. У меня самого есть буфет с секретным ящиком. О нем не знает никто, но тебе я покажу, когда вернемся домой. Потому что ты хороший человек, Никита. Я тебе доверяю. В моем тайнике лежит самое ценное, что у меня есть. Знаешь, там очень интересный механизм! Он открывается поворотом львиной головы…

– Обязательно покажешь, – перебил его Никита. – Потом. А сейчас лучше скажи, разве Генриетта не дочь этой женщины? Я слышал, как девчонка называла ее мамой.

– С Генриеттой все не так просто. Похоже, что есть официальная версия для всех, а есть правда, которую скрывают.

Дед многозначительно поджал губы.

Погрузка зерна закончилась. Худенький парнишка отвязал коня, взобрался на мешки и сидел, устало нахохлившись. Второй парень, видимо, работал на Арно Лакомба – сейчас он отдыхал, расслабленно привалившись к воротам.

Никите показалось, что безразличие на лице слуги было напускным: он несколько раз ловил на себе цепкий, внимательный взгляд. Парень каждый раз опускал глаза, но затем снова принимался следить за Никитой и Эдвардом. Как будто пытался расслышать или прочитать по губам, о чем они говорили.