– Нет-нет! – торопливо прошептала вдова, умоляюще взглянув на Деда. – Не забирайте ее, прошу вас! Она проснется там одна-одинешенька и очень испугается.

Разочарованный непоследовательным поведением Бонны, римлянин на время оставил ее в покое. «Будь осторожен с нею, дружище! – возликовал в своем углу Никита. – Бонна может и камнем по голове треснуть! Я сам видел!» Двойственное отношение к этой женщине мешало ему в полной мере проявить мужскую солидарность с Криксом. Бонна считала себя его женой – совершенно неважно, что в реальности она ею не являлась – значит, обязана была вести себя прилично.

Старик засмотрелся на спящую Генриетту.

– Какие они прелестные, когда маленькие! – с грустью в голосе сказал он. – Я отлично помню дочерей в этом возрасте. Они были очень разные, но обе хорошенькие, как куклы. Старшая – блондинка с фарфоровой кожей, вся в мать. Младшая – брюнетка с густыми, гладкими волосами, как у ее бабушки, моей матери. Свою третью дочь я никогда не видел, но подозреваю, что она похожа на эту девочку, Генриетту, – кареглазая, с темными кудрями.

– Третью дочь?!! – В душе Никиты шевельнулось предчувствие. Он гнал от себя эту мысль с того самого момента, когда впервые увидел Эдварда и Николь вместе на фотографии, но мысль эта, как назойливый комар, все время не давала ему покоя. – Почему ты никогда не упоминал о том, что у тебя есть еще один ребенок?

– Потому что я не имею права называть себя ее отцом! – напыщенно произнес Дед. – Когда-то я смертельно оскорбил ее мать. Я раскаялся в ту же минуту, но она не простила. И мне трудно ее за это осуждать.

– Что же такого ты сделал? – с замиранием спросил Никита.

Дед не отводил глаз от спящей девочки. Слова давались ему с трудом.

– Когда она прибежала ко мне счастливая и сообщила, что беременна, я, не подумав, задал подлый вопрос – уверена ли она, что ребенок от меня? Этого оказалось достаточно, чтобы навсегда потерять женщину, которая была любовью всей моей жизни и могла стать моей судьбой. Я знаю, что она родила нашего ребенка. Это была девочка. Моя третья дочь, которая, наверное, даже не знает о моем существовании.

– Кто эта женщина? Как ее звали? – Сердце Никиты остановилось в ожидании ответа.

После мучительной паузы старик ответил:

– Она была молода и прекрасна. Ее звали Николь.

Круг замкнулся. В голове Никиты все встало на место – тайная связь, внезапный разрыв и рождение Изабель, об отце которой никто ничего не знал. Впервые он не находил для Эдварда слов сочувствия. Ему хотелось задушить старика. Тот, однако, сидел с таким убитым видом, что ярости Никиты хватило ненадолго. «Ладно! В каждой избушке – свои погремушки! – Очередная отцовская присказка исчерпывающе описывала ситуацию. – Во-первых, то, что именно Эдвард – отец Изабель, никем пока не доказано. А во-вторых, покажите мне, кто тут святой?!»