Мы сошли на берег, а вскоре нашли и деревню. Здесь былооколо тридцати домов и проживало в общей сложности около стачеловек, была у них и своя церковь. Когда они узнали, кто мы, и скакой целью пришли, то очень обрадовались. Они сами подобрали нам место для строительства новой деревни. Здесь было вседля того, чтобы начать новую жизнь: и родник, и поля, и кедровые леса. За лето мы построили десять хороших домов. Четырехдевушек из деревни старообрядцев выдали замуж за моих ребят, и свадьбы и новоселья мы отметили вместе. На следующий году нас уже были уроженцы нашей деревни. Деревню мы назвали Захаркино, в честь моего приемного отца.

Немного ниже мы обнаружили еще одно село староверов, онибежали сюда полвека назад. Их, оказывается, гнали за Байкал, ноони никак не могли смириться с таким произволом, и воспользовавшись подходящим моментом, нескольким женщинам и мужчинам удалось бежать. Здесь они и обустроили свое хозяйство и не жаловались на судьбу. Двоих наших ребят мы женили там же, и вместе с невестами забрали их к себе в деревню, взяв с собой несколько человек в гости, чтобы они знали, где мы живем.

Казалось, что я окончательно успокоился. Не надо было ни воевать, ни бороться с кем-либо. Надо было лишь трудиться и заботиться о развитии деревни. Но что-то все же не давало мне покоя. Мне стали сниться какие-то странные сны. Мне уже было двадцать пять лет. Я был холост, еще не познав женщины, но меня как-то не тянуло к женитьбе. Пришла осень, река вот-вот должна была покрыться льдом. С последней баржей я отправилсяв Новосибирск, потом на другой барже ушел в Бийск. Мой уход из деревни я объяснил желанием навестить нашу старую деревню на Алтае, и узнать от тамошних староверов, нет ли у них новостей от наших, не знают ли они место их нового поселения. На самом же деле я и сам не знал, чего я хотел, куда ехал. У меня было какое-то внутреннее ощущение, что я должен был заняться чем-то другим. В Бийске я пришел на базар, было около полудня. Я хотел подковать лошадь, купить для нее новую упряжь и посмотреть, нет ли чего интересного для меня». Пока Серафим рассказывал свою историю, день подошел к концу, стало вечереть. Вскоре и солнце скрылось за лесом. А вот и Алена показалась со своей сероглазой собакой-волком, в руках она держала веточку с шишками и щелкала семечки. Она подошла, улыбнулась нам и села рядом. Серафим уже прервал свой рассказ, сказал, что продолжит завтра. Не прошло и двух минут, как из леса вышла олениха. Это прекраснейшее создание природы гордо подняло голову и заревело. Алена вскочила, подбежала к ней, и обхватила ее шею. Потом вприпрыжку вбежала в избу, вынесла кастрюлю, немного подоила ее, поцеловала в нос и ушла. То, что я видел, было настоящим чудом, я чуть было не потерял дар речи. Сначала медведица, сейчас олениха… Серафим довольно улыбался.