От мысли провести здесь ночь инкогнито отказался сразу, как только влез в окно. Входная дверь верхних комнат, ведущая сразу на лестницу, оказалась открытой, хотя он точно помнил, что закрывал ее на ключ, который был у него с собой. Снизу, кроме богатырского с трелями храпа хозяйки, слышались голоса. Мужские голоса. Значит, у хозяйки гости, которые могли в любую минуту подняться и застать его здесь. «Берем портфель и сваливаем», – решил он, аккуратно перелезая через подоконник.

В передней комнате портфеля не было. Утром он оставил его именно здесь. Осторожно, на цыпочках, чтобы не скрипнули половицы, прошел в спальню. В неясном свете, пробивавшимся с улицы, увидел портфель на кровати, на фоне белой простыни. Еще посреди комнаты разглядел табурет, который раньше стоял в передней. Прокрался к кровати, взял портфель, показавшийся ему много тяжелее. Но с этим разбираться времени не было. Надо сматываться. Проходя обратно мимо табурета что-то задел лбом. Вздрогнул от неожиданности, посмотрел вверх. С потолка свисала веревка. Отвратительная, лохматая веревка с большим узлом и петлей под ним. Она свисала с потолочного крюка, где еще утром был светильник. Петля зловеще раскачивалась, как будто приглашая примерить ее в качестве галстука. Николай Анатольевич сглотнул слюну. Желание поскорее убраться усилилось.

Когда крался к окну чтобы вылезти, половица предательски скрипнула. Застыл на месте, не дыша, с вытянутой вперед одной рукой и отставленной назад другой с портфелем. Голоса снизу смолкли. Тишину нарушал только приглушенный мерный храп хозяйки.

– Послышалось, – негромко сказал голос внизу.

– Да, похоже, – отозвался второй голос также тихо.

Эти голоса показались Николаю Анатольевичу знакомыми.

– Вадя, может, наверх поднимемся? Там его встретим. Не надо будет тащить по ступенькам. Сам дойдет. Наверху и оформим.

– А дверь кто ему откроет?

– Оставим открытой. Не заблудится.

– Открытой… Если заходить не станет, уйдет? Потом гоняться за ним по всему району! Нет уж, примем здесь. Наверх затащим как-нибудь. Так проблем будет меньше.

– Хотел, как лучше.

– Как лучше… Тоже мне, Черномырдин… Шокер проверил, включен? Нам тут шума не надо.

– Да, индикатор светится.

Услышав слово «шокер», Николай Анатольевич вспомнил голоса. Без сомнения, это те двое громил, избивших и ограбивших его в собственном доме, три раза применивших к нему этот шокер. Холод прошел по спине. Поджилки затряслись.

– Когда подвесим, держи его за ноги крепко, чтобы не брыкался, – сказал голос внизу. – Крюк там слабый. Может оборваться.