– Благодарю, но я лучше немного посижу здесь.

Сави сложил ладони перед грудью и слегка поклонился, как при их первой встрече. Казалось, это было так давно.

Он ушел, а у Гвен, наконец освободившейся от чувства вины, закружилась голова. Но как странно все обернулось! Если бы Фрэн не познакомилась с Сави и не вышла за него, она, Гвен, никогда не узнала бы, что не совершала измены. Теперь она в этом уверена, но все равно нужно еще найти подход к Лоуренсу. Он должен узнать, что Лиони – его дочь. Оставался один вопрос: поговорить с ним сейчас или ждать, пока она откопает какие-нибудь свидетельства того, что в его семье есть цейлонская кровь.

Гвен покрутила в голове эту мысль. Нет, лучше подождать. Она поплотнее завернулась в шаль, так как поднялся ветер, и едва могла поверить, что этот день близок. И все же, несмотря на радость, что ей больше не нужно таить в душе ненависть к Сави, ничто не могло стереть из памяти тот факт, что она отдала своего ребенка чужим людям. Гвен сидела на скамье, смотрела, как ветер гнет деревья на другом берегу озера Нувара-Элия, и никогда еще не чувствовала себя такой одинокой.

Как только Гвен и Лоуренс вернулись домой, они узнали, что новый товар под маркой «Хупер» после декабрьского появления в продаже стал пользоваться спросом, и, хотя цены на чай сильно упали, прибыли обещали быть значительными. Кристина тоже написала им из Америки, ее слова поддержали их позитивные ожидания: все будет становиться только лучше, уверяла их Кристина. Впервые Гвен слышала имя этой женщины, не испытывая ни малейшей неприязни.

Хью тоже приехал домой на выходные. Он свыкся с тем, что Лиони больше не может играть с ним на улице или плавать в озере, и все равно проводил рядом с ней долгие часы – читал ей книжки и учил разгадывать кроссворды.

Гвен наткнулась на них, сидящих рядышком в углу детской и таких счастливых, что сердце у нее на миг замерло. Обоим было по восемь, но выглядели они совершенно по-разному: Хью крепко сбитый и высокий, совсем как Лоуренс, а Лиони хрупкая и хорошенькая. С каждым месяцем она все больше начинала походить на Гвен. Ее английский улучшился, девочка теперь говорила с отличным произношением. Верити в доме не показывалась. Гвен чувствовала себя свободнее и могла уделять больше времени обоим детям.

Она улыбнулась и спросила:

– Что вы там делаете?

– Рисуем, мамочка, – отозвался Хью.

– Можно мне взглянуть?

Он подтолкнул к ней два листа, и Гвен присела на корточки, чтобы рассмотреть их. Хью довольно прилично изобразил аэроплан – такой, какие использовали во время Великой войны.