– Это немецкий самолет, – пояснил он.

– Очень хорошо.

Но, взглянув на второй лист, Гвен увидела, что Лиони опять нарисовала водопад.

– Она все время рисует водопад, мама.

– Да.

– Ты можешь отвезти ее туда, чтобы она посмотрела? Один разо-о-о-чек, – ноющим голосом протянул Хью.

– Я пришла сюда не для того, чтобы разговаривать про водопады, дорогой. Я пришла сказать, что пора мыть руки перед обедом.

– Можно Лиони пообедает с нами?

– Ты знаешь, что Лиони ест с Навиной.

– Я считаю, что это нечестно.

– Правда? Ну, вероятно, ты не откажешься обсудить это со своим отцом за обедом.

Хью улыбнулся ей:

– Ладно, мама, ты выиграла.

Гвен так и не привыкла спать в комнате Лоуренса. Когда он возвращался домой, то обычно ночевал в спальне Гвен. В последнюю ночь перед очередным отъездом ее тронула его нежность. После того как они позанимались любовью, он крепко поцеловал ее в губы и со слезами на глазах погладил по щеке.

– Ты знаешь, что можешь сказать мне все, Гвен.

– Конечно. А ты мне.

Он закрыл глаза, но она видела, что подбородок у него едва заметно подрагивает.

Они решили не тушить свечу – пусть сама догорит. Гвен смотрела в потолок в мерцающем свете и думала о словах Лоуренса. Может быть, лучше сказать ему правду про Лиони сейчас, хотя она еще ничего не узнала? Она начала, упомянув Хью. Лоуренс пробормотал что-то в ответ, а потом почти мгновенно уснул. Гвен услышала его размеренное дыхание, повернулась на бок и прижалась к нему всем телом.

Их разбудили тихие всхлипы, доносившиеся из детской. Гвен пошарила рукой в темноте, ища выключатель лампы, откинула одеяло, спустила ноги на белый ковер и встала. Она посмотрела на часы. Три утра. Накинула на плечи халат, натянула теплые носки, радуясь, что Хью в школе и его ничто не потревожит.