Стас, как обычно, был крайне серьезен. Но только он один знал, что творится у него внутри. Гроза преступности, один из лучших оперативников, — в любовных делах он был абсолютный профан. Не умел строить отношения, да никогда и не пытался, и от этого чувствовал себя некомфортно. Он привык доминировать, всегда знал, как поступить, но в подобных ситуациях попросту терялся.

— С чего вдруг? Деньги на телефоне закончились? — язвительная фраза вырвалась помимо воли. Это была не обида. Скорее, сработал защитный механизм. Таня выпустила шипы и не подпускала близко — пыталась избежать новой боли.

— Решил лично прояснить ситуацию.

— Какую? — сделала вид, что не понимает, о чем речь. Хотя холодность в голосе давалась отнюдь не легко, для себя она заключила — больше никакой инициативы, это наказуемо.

— Нашу с тобой, — сквозь зубы процедил Дымов. Ему казалось, что Куликова издевается, специально выводит его на эмоции и получает от этого какое-то изощренное удовольствие. Решиться-то решился, а вот что говорить — не продумал. Даже не предполагал, что это будет так сложно.

— У нас нет никакой ситуации, как, в общем-то, и нас.

Таня на удивление оставалось спокойной. Сама не знала, зачем все это говорит, но уступать не собиралась. Хотела вновь подняться в его глазах, вернуть себе честь и достоинство и, в конце концов, реабилитироваться после того случая.

— Тань, ну я же извинился.

— Я помню. И что дальше?

Телефонный звонок и вправду стал для нее неожиданностью. Добиться от Дымова извинений было не каждому под силу, а у нее получилось. Как и любая женщина, Куликова питала тайные надежды относительно любимого мужчины. Как бы ни злилась, ни обижалась на него, все равно пыталась его оправдать, строила иллюзии, сочиняла идеальный сценарий дальнейшего развития событий. Вера в сказку, в чудо теплилась глубоко в душе, но постепенно угасала. Осознание того, что любимый мужчина — тот самый Дымов, развеивало все надежды и мечты. Он просто был не способен на яркое проявление чувств, и Таня это прекрасно понимала.

— Что мне сделать, чтоб ты меня простила?

— Ничего, я простила.

Она говорила правду — простила практически сразу. Отпустила этот тяжелый груз обиды вместе с болью, со всеми пролитыми слезами и ощутила полное опустошение. В какой-то момент даже безразличие к происходящему. Но это был самообман. Одна лишь встреча вновь пробудила посыпанные пеплом чувства.

— Тогда к чему это представление?

Стас искренне не понимал, почему Куликова так себя ведет и чего она хочет добиться. Да, он совершил ошибку. Да, поступил как идиот. Но ведь он признал это — разве не достаточно?