— Ты вернулась к мужу? — он расценил ее ответ по-своему и впервые озвучил давно волновавшее его предположение.

— Тебя только это интересует? — усмехнулась Куликова. Его ревность выглядела бы забавно, если бы ситуация не была такой серьезной.

— Я понял, — Дымов сделал для себя окончательные выводы и решил, что разговор окончен. Положил на стол два паспорта и сухо пояснил: — Громова и Романовой. Пусть будут у тебя.

— Хорошо.

Он пристально смотрел на нее. Несколько долгих секунд буравил колючим взглядом — то ли чего-то ждал, то ли просто хотел запомнить. Она едва сдерживала слезы, одними лишь глазами кричала о своих чувствах и хотела только одного — чтобы прижал к себе и больше никогда не отпускал. Но он не услышал ее немую просьбу, не смог прочесть между строк. Развернулся и, не прощаясь, вышел из кабинета.

Таня глубоко вдохнула и резко выдохнула. Слезы градом хлынули по щекам. Боялась порезаться, но неизбежно изранила сердце. Взбередила все, что так долго заживало. С самого начала она понимала, что играет с огнем, ходит по краю. Один неверный шаг сулил сокрушительное поражение, но она продолжала рисковать. Выводила его на эмоции, ждала откровенного признания и уже готова была принять его власть. Металась из крайности в крайность, выбирая между счастьем и гордостью. Но проиграла.

Тула. Городская клиническая больница №7

Романова привычно сидела около кровати Тимура и рассказывала ему последние новости, даже самые незначительные. Ее не волновало, слышит он ее или нет, просто нужно было что-то говорить, чтобы не сойти с ума от безысходности. Ей так хотелось мечтать о светлом будущем, строить планы, но она не позволяла себе даже этой малости — жила одним днем и очень надеялась, что чудо непременно случится.

Раньше она не верила в Бога, религию всегда считала почти что сектой, а сейчас, в моменты острого отчаяния, когда надежда едва теплилась, самозабвенно молилась. Возможно, неумело, зато искренне, по-настоящему вкладывая душу в свои мольбы. Просила только одного — чтобы Громов выжил, чтобы вернулся к ней.

Куликова стала для Ирины необходимой поддержкой и опорой. Она часто заходила в палату и долго сидела рядом, рассказывала забавные истории или просто молчала — они понимали друг друга и без слов. Вообще, после примирения с Таней Ира почувствовала, как дышать стало легче, будто камень упал с души. И пусть их пока еще разделяла целая пропасть, главное — они сделали первый шаг навстречу друг другу, чтобы вернуть прошлые доверительные отношения.