Получается, он просто запомнил такие мелочи? Не мог же он, как и я, осознанно искать поводы для очередной псевдослучайной встречи, делать вид, что постоянно не замечает меня, позволяя снова и снова неуклюже врезаться в себя, а ещё украдкой наблюдать за мной, запоминая каждую незначительную деталь вроде количества ложек сахара в кофе? Не мог же специально цеплять меня день за днём, злить и выводить из себя, чтобы нам ни разу не пришлось разойтись, прежде не поговорив друг с другом, пусть даже обмениваясь подколками? Не мог же действительно по собственному желанию, а не обычному стечению обстоятельств или по воле моего воображения слишком долго не выпускать меня из рук, снова предотвратив возможное падение среди коридора?

Но если я могла так долго вести себя как дура и игнорировать собственные очевидные чувства, может быть, и он тоже мог?

— Прости меня за весь этот цирк, ладно? Не нужно было тебя сюда тащить. Обычно я реагирую на всё… более сдержанно, честно, — судя по лёгкому румянцу на щеках, ему было очень стыдно, а мне до сих пор неловко, что не могла никак сгладить всю отвратительную нелепость ситуации.

— Брось, Максим, всё нормально. Я рада, что поехала, — несмотря на попытку изобразить приободряющую улыбку, по моему взволнованному голосу становилось сразу понятно, что никакой радости я не испытывала. И за такую топорную ложь захотелось посильнее ущипнуть себя, предупреждая ещё несколько неловких моментов. — У тебя красивый дом. И, судя по тишине, сейчас в нём и правда никого не пытают.

— Ох, Полина, ты совсем не умеешь врать, — Иванов цокнул языком и укоризненно покачал головой, вынуждая меня покраснеть. — Этот дом и маленький прибыльный бизнес мать отсудила у отца при разводе. Она работала у него секретаршей, увела от первой жены, а потом поймала на измене с очередной секретаршей. На одни и те же грабли… — хмыкнул он, отпивая свой кофе. — Мне не нравится здесь жить. Мать постоянно в рабочих разъездах по стране или отдыхает где-нибудь в экзотических странах, Никита уже больше двух лет живёт в Италии — он работает там в российском посольстве. Артём тоже постоянно где-то за границей, и так получается, что большую часть времени я здесь один. В будни ещё ничего, а по выходным иногда кажется, будто меня сослали на край света за какое-то особенно тяжёлое преступление. Обычно в такие моменты я или сбегаю к Славе, или зову его к себе, пока крыша от одиночества совсем не поехала.

— Но братья ведь приедут к тебе на Новый год?

— Они приедут только четвёртого января. Вообще я надеялся, может быть, ты сможешь отпроситься у родителей и встретиться со мной? Если захочешь, можем просто где-нибудь погулять… — замялся он, взъерошив волосы на затылке.