— Если возникнут какие-нибудь вопросы или проблемы, тут же звони нам! Не надо строить из себя взрослую и пытаться самой всё решить, — мама склонилась над своим чемоданом и старательно утрамбовывала вещи, не переставая ворчать себе под нос. Хорошо, что она пропустила тот момент, когда я обречённо закатила глаза и сморщилась, будто за раз проглотила половину лимона, иначе следующие мои слова прозвучали бы скорее издёвкой.

— И вы тоже звоните почаще. Как сядете в самолёт, как прилетите на место. Я буду переживать и очень скучать.

— Не кисни и оторвись тут как следует, Полиновская! — бодренько сказал отец, потрепал меня по макушке и заговорщицки подмигнул, прежде чем потащил что-то бубнящую про его дурные советы мать к выходу из квартиры.

Вопреки ожиданиям, закрыв за ними дверь, я вовсе не почувствовала прилив внеземного счастья. Только тревогу и волнение, щемящую грусть и одиночество, сожаление о том, что с таким рвением хотела их скорейшего отъезда и о том, что внаглую врала. Успокоиться никак не выходило, и самым верным решением стало взять телефон и набрать номер того человека, который точно найдёт способ меня поддержать.

— Слышу панику в твоём голосе, — нежно и совсем без издёвки заметил Максим вместо приветствия. В принципе, по тому, как жалобно я прошептала его имя в телефонную трубку, не сложно оказалось догадаться о моём состоянии. — Я сейчас приеду, а ты пока одевайся как можно теплее. Поедем гулять в парк.

***

Из двухчасовой прогулки на свежем воздухе я запомнила только обилие гирлянд, казавшихся кричащие-яркими на фоне рыхлых белоснежных насыпей снега и контрастно-чёрного городского неба, а ещё обжигающие поцелуи с пряным вкусом выпитого нами глинтвейна, от которых шла кругом голова.

— Два стаканчика, Поль, — насмешливо протянул Максим, наблюдая за тем, как я старательно пытаюсь держать глаза открытыми, когда веки наливались приятной тяжестью, а приятный коричный аромат, до сих пор исходивший от нас, убаюкивал вместе с лёгкими покачиваниями такси, изредка вилявшего по заснеженной дороге. — А выглядит всё так, будто я специально тебя напоил, — прошептал он, склонившись к самому моему уху и многозначительно хмыкнув.

— Ой всё, — меня хватило только на этот глупый ответ и неловкий взмах рукой, потому что, сама того не ожидая, я действительно умудрилась сильно опьянеть от, казалось бы, совсем незначительной дозы алкоголя. Наверное, сыграло свою роль и напряжение в ожидании отъезда родителей, и то, что в течение дня я совсем ничего не ела, не находя себе места от предвкушения будущего опрометчивого побега домой к Иванову.