— Почему? — шепнула я, на удивление ловко перехватив его ладони у своих бёдер и неторопливо развернувшись к нему лицом. Спина по выработанному на отлично рефлексу прижалась к стене подъезда, руки обвили его за шею, а губы — упёрлись в подбородок, чуть солоноватый на вкус.

— Ммм, кажется, я не хотел больше тайком обниматься с тобой в подъезде, — задумчиво протянул он, прихватив зубами мою нижнюю губу и потратив следующие пару минут на жадные и жаркие поцелуи, в которых мы оба, не успевшие восстановить дыхание, медленно задыхались. А когда остановился, то потёрся кончиком носа о мой висок, пытаясь успокоиться, и будоражаще-хрипловатым голосом произнёс: — И трахаться в нём тем более не входило в мои планы.

— То есть это всё-таки был экспромт? — ответом на моё насмешливое уточнение стал его укоризненный взгляд, впрочем, не очень-то вяжущийся с хитрой и довольной улыбкой на губах.

— А это был экспромт? Или ты заранее готовила план моего подъездного соблазнения?

— Я? Соблазнения? Тебе почудилось, — фыркнула я, нагло выдерживая его прямой испытующий взгляд и всеми силами изображая самое невинное выражение лица, на которое вообще была способна, отчаянно хлопая ресницами на широко распахнутых глазах.

Вообще-то да, это именно я его соблазнила. Очень неловко, неумело, торопливо и слегка неуклюже. Путалась в одежде, под которую смело лезла трясущимися от волнения руками, нервно дёргала показавшиеся бесконечными заклёпки, маленькие и большие пуговицы, молнии и тяжёлую пряжку ремня, оставившую мне неприятно саднящую царапину на ладони. Шептала что-то невразумительное и глупое между поцелуями, смотрела на него из-под полуопущенных ресниц, задерживала дыхание, осторожно касаясь пальцами удивительно бархатистой на ощупь кожи на его члене под низкий, яростный рык.

И я, как ни странно, не испытывала стыда. Только пьянящее удовольствие, тёплым мёдом растекавшееся в груди, и странное веселье от собственной шалости.

Эти эмоции перебивали собой и раздражение от прилипших ко лбу и шее мокрых от пота волос, и ноющую боль в пальцах, которыми я скребла по стене под быстрые и ритмичные толчки внутри себя, собрав под ногти ошмётки дешёвой краски, и усталость в мышцах, не привыкших к подобного рода нагрузкам, и даже лёгкий дискомфорт между ног, напоминавший о том, что прежде мы не бросались друг на друга как дикие.

— Может быть, зайдёшь ко мне? — предложила я, взъерошив его влажные волосы и оставив их забавно топорщиться острыми колючками.

— Я бы с удовольствием, Полли, — выдохнул Максим и перехватил мою ладонь, прижав к своей щеке, — но, боюсь, сейчас у нас слишком компрометирующий вид, чтобы показываться на глаза твоим родителям.