— Вика уже у Кайсарова, — невозмутимо роняю я, игнорируя заданный мне вопрос, разваливаясь на широком диване, так, чтобы отчима перекосило от уха до уха, — и он уже в курсе, кто доил его жену, шантажируя выдачей информации о второй его дочери. Он в курсе о тебе, Олег Германович. И о том, что ты пытался наказывать его дочь за данный тебе отказ, тоже. И о твоих планах на его деньги я ему тоже поведал. Как ты планировал вынудить Вику выйти за тебя замуж, шантажируя отнять у неё мелкую, если будет ерепениться. Яр, конечно, поломал тебе планы, заявив свои отцовские права, но ты все-таки решился им пожертвовать, Олег Германович. Сейчас-то тебе никто не мешал. Ни мать, ни мой отец.

Мне категорически не хочется обращаться к этому мудаку по имени-отчеству даже в уме, но обращаться к нему по маминой фамилии — не хочется еще больше. Он её даже спустя столько лет не достоин. Он как только её ни осквернил, попутно отчаянно пользуя её направо и налево.

Хотя бы для этого наказания Вики. Нет, он явно намеревался подкатить к ней позже, после того как она помечется в поисках работы, отчается — и примет помощь бывшего тестя. Наверняка в планах у моего отчима была и организация какого-то безвыходного положения для Вики. Только она оказалась беременна от Яра. Этого ей Олег Германович простить уже не смог. И продолжил растирать её в порошок, упорно препятствуя её самореализации всеми возможными способами.

Восемь лет. Восемь лет старый мудак любовался на то, как Вика пытается выживать. Ему было мало года или двух.

Судя по оперативной реакции на иск Яра об установлении отцовства — он даже организовал за Викки слежку. И именно то, что мой брат и его бывшая жена снова нашли общий язык, и вывело старика из себя настолько, что он засуетился и так сильно лажанул с теми выродками, что покушались на жизнь Яра.

— Хочешь сказать, что я заказал покушение на своего сына? — ядовито комментирует отчим. — Ты в своем уме ли, дорогой пасынок?

— Своего сына? — я лишь ухмыляюсь этому волшебному вопросу — я так и знал, что его услышу. — Ой ли? Знаешь, я тут озадачил одного генетика вопросом степени родства меня и Яра. Так вот, знаешь, какое удивительное открытие он мне сделал? Мы — родные братья, а не единоутробные. То есть и отец у нас с ним общий. И ты ведь об этом знал, Олег Германович. У меня тут внезапно появилась старенькая запись девятилетней давности, на которой ты досадуешь, что тебе из-за капризов моей матери приходится терпеть “каримовского ублюдка” в своем агентстве. А я ведь тут ни разу не работал. На тебя работал Яр, пока не плюнул и не пошел дальше тебя.