К водителю от Козыря прилагается приставленный ко мне ранее телохранитель от Кайсарова, и отбрыкаться от него у меня не получается. Даже когда я пытаюсь задействовать здравый смысл Влада — мол, ну, всех же вроде уже разогнали по камерам, чего мне бояться — братец моего бывшего задумчиво прикидывает, что, может быть, одного охранника и будет маловато, и он бы вообще назначил двоих…

Короче, я оказываюсь вынуждена согласиться на одного. Цирк, конечно, тот еще — как этот мрачного вида мужик является ко мне в конце рабочего дня и сопровождает меня как школьницу…

Хотя первым нашим с ним совместным выходом “в свет” стала, конечно, больница. Я навещаю маму, как только мне это разрешают. Я и Маруська. Только мы, да.

Если честно, после примеченного на руке Кайсарова кольца-зарубки я ожидаю, что он тоже двинет со мной, и даже начинаю взвешивать — стоит ли мне на это соглашаться или как-нибудь вежливо попросить его пойти лесом-полем, но… Он даже не заикается об этом.

Я, как маленькая девочка, ловлю себя на том, что очень этим разочаровываюсь.

Наверное, я все-таки сама себе все это придумала, и кольцо это — ну просто так, надел на палец и забыл про него, а сейчас для него это и вовсе просто цацка. Статусная.

Нет, у меня нет необходимости, чтоб в моей жизни появился героический папочка-король, который сделает из меня такую же принцессу, как и Лика. Но… Вот за маму мне обидно. Хотелось бы, чтобы она для него хоть что-то значила…

Зря я этим вообще заморочилась. Мама встречает меня в больнице вполне довольной жизнью. Лежит, конечно, но улыбается вполне бодро.

Я решаю не рассказывать ей про все наши криминальные страсти с попытками похищения и ранениями, просто упоминаю, что Яр тоже оказался в больнице и не все так радужно, как мне бы хотелось.

Вообще не радужно.

Никак не придет в себя.

Но это я умалчиваю — не хочу, чтоб Маруська слышала. Мама милосердно не тревожит мне душу лишними вопросами, как будто все читая прямо у меня из головы. Ну, или по крайней мере чувствуя, что я не очень готова сейчас отвечать на эти вопросы. И так-то душа на пределе, готова порваться вдрызг от перенапряжения, только пальцем ткни.

— Расскажи мне про твою встречу с Димой, — наконец произносит мама, и я даже замираю от неожиданности. Буквально получасом ранее я двадцать минут потратила на то, чтобы упросить Маруську не говорить бабушке про дедушку, потому что если уж один намек на существование Лики под крылом у Кайсарова спровоцировал у мамы приступ — то что сделают с ней новости, что я сейчас фактически живу под одной крышей с человеком, от которого мама и дед меня вообще-то всю жизнь защищали.