Должно быть, я так долго пялился на огни, потому что дядя Эд спросил меня, нравятся ли они мне. Я сказал «да». Он пил из голубой сверкающей бутылки.
— Что это, дядя?
— Вот, мой дорогой племянник, как я остаюсь в здравом уме, несмотря на все дерьмо, через которое твой отец заставляет меня проходить. — он снова ослабил галстук. — Чертова Австралия. Он фактически отправляет меня в изгнание.
— Что значит изгнание? — я сел на место напротив дяди, болтая ногами в воздухе.
— Это значит, что твой отец ненавидит меня.
— Он говорил, что не ненавидит. Он только хочет, чтобы ты справлялся лучше.
— К черту это. Ты говоришь, как он, даже в таком юном возрасте.
— Куда мы едем, дядя?
— На вечеринку моего друга. Все будут в костюмах, как и ты. — он встал и предложил мне игристый напиток. — Хочешь попробовать?
— Это алкоголь?
— Нет, это сок. Шипучий сок. — дядя Эд ухмыльнулся. — Он сделает тебя сильнее, чтобы ты мог защитить свою маму. Разве ты не хочешь защитить ее?
— Конечно, я хочу. — я выпятил грудь и взял напиток.
Мама и папа говорили, что я не должен ничего брать у незнакомых, но это был не незнакомец, это был дядя Эд.
Первый глоток заставил мое лицо сморщиться.
— Фу, это отвратительно на вкус.
— Тогда ты трус. — дядя покачал головой.
— Я не трус.
Я сделал еще один глоток и закрыл нос, как делал всякий раз, когда Ларс заставлял меня пить молоко.