Насколько это ухудшило бы ее и без того хрупкое психическое состояние. Это было и остается единственной причиной, по которой Эдуард Астор все еще существует в моей жизни.

Я хранил это воспоминание все время. Я могу нести их до самого конца. Маме не нужно об этом знать, и папе, конечно, тоже.

Он бросил меня в ту ночь, и в глубине души я так и не простил его за это.

Я делаю паузу, рассказав Тил эту историю. Я опустил тот факт, что человек, который сделал это со мной, мой дядя, и часть с девушками в крольчих костюмах, потому что не хочу, чтобы она испытывала ко мне отвращение. Я не хочу, чтобы она думала, что я болен из-за фантазии о кроликах, когда они ассоциируются с самой темной ночью в моей жизни.

— Вот почему я всегда с людьми, — говорю я. — Люди позволяют мне меньше думать о себе. Когда я был ребенком, у меня была идея, что, когда вокруг так много людей, со мной больше ничего подобного не случится, но для того, чтобы быть с людьми, я должен нравиться людям. Вот в чем причина этого образа, вечеринок и секса. Я трахался с девушками не потому, что мне этого хотелось, а потому, что я нуждался в компании. Мне нужно было не спать одному. Мне нужно было проснуться утром и найти людей в моем доме, потому что это означало, что я не один и со мной не случится ничего плохого.

Два потока слез стекают по щекам Тил. Она так долго сдерживала их, пока я рассказывал ей об этом воспоминании, но теперь, похоже, она достигла уровня насыщения и больше не может сдерживаться.

— Вот в чем дело, belle — красавица. — мой голос падает. — С тех пор как ты вошла в мою жизнь, я больше не нуждаюсь в людях. Просто я нуждаюсь в тебе.

Я говорю как сентиментальный ублюдок, но мне все равно. Я не позволю ей уйти. Возможно, все началось неправильно, но она выросла и стала самым красивым созданием, которое я когда-либо видел.

— Как ты можешь заставлять меня плакать, когда я не могу плакать по себе?

Еще больше слез заливает ее щеки, но она не пытается вытереть их, будто это каким-то образом освобождает.

— Мы так похожи. — она шмыгает носом. — Это пугает.

Я неуверенно улыбаюсь.

— Значит ли это, что ты передумала?

— Нет, Ронан. Это значит, что мне нужно держаться от тебя подальше, чтобы не уничтожить нас обоих.