Все, это был предел. Особенно когда ты провел всем стволом эрегированного члена по влажным створкам моего ненасытного рта обратно до головки, тут же скользнув ею по поверхности моего языка вглубь, к жаркой помпе гортани, под мою верхнюю губку. Бл**ь. Меня мгновенно накрыло, прожгло, закоротило по всем контактам превышенной подачей эрогенного тока, когда вся его объемная твердая плоть заполнила, чуть ли не до основания вакуумную полость, и ты сделал несколько плавных толчков по ее бархатным глубинам, практически уже коснувшись небных миндалин. Может я была под таким взводом и на таких превышенных дозах адреналина и поэтому не ощутила никакого ответного рвотного спазма? Или само положение моей запрокинутой головы с растянутой шеей облегчало принятие твоего самого возбуждающего органа с его сводящими с ума погружениями уже не меньше чем на половину от всей его длины? Как же мне хотелось большего, почувствовать его всего, еще глубже, и не только у себя во рту. Чтобы его щадящие (пока) толчки по моему языку не только отражались фантомными ударами в моей спускающей киске, а буквально доставали упругой пульсирующей головкой до самой шейки матки.

— Расслабь мышцы горла. — ощутить обхват твоих обнаженных пальцев на моем выгнутом горле, одновременно с твоим звучным приказом и скольжением члена в моих зажатых губах? Трижды fuck.

Я готова была заскулить в полный голос, из-за того, что не имела возможности свести ноги и сжать бедра, зажать ноющие половые губки и клитор, чтобы кончить. Это невыносимо. Меня уже выкручивало, как одержимую бесами… ДА. Твоими бесами, твоим смертельным вирусом, инфицировавшим мой разум и тело этой неконтролируемой похотью. И мне уже было плевать, что ты мне прикажешь или, что захочешь со мной сделать, главное, чтобы это был ТЫ, и только ты. И чтобы это ты вытворял все свои извращенные фантазии с моей растерзанной тобою сущностью и с моим издыхающим за тобой телом.

Расслабить горло, чтобы почувствовать головку твоего члена еще глубже? Ох, бл**ь…

Да что со мной такое, почему оно не останавливается, а разрастается еще больше, выдавливает из меня последние атомы здравого рассудка, заполняет тобой, этой дикой порочной жаждой? Царапает, растирает и стимулирует с каждым твоим глубоким проникновением в мой рот, с движением твоих пальцев и ладони, с их самым сверхощутимым скольжением по моему телу — от шеи и ключиц прямо по центру груди и живота, по пылающему "рубцу" от стека. И я почти ее уже не чувствую, она растворилась в этих плавящих искрах ненормального возбуждения, слившись в одно целое и неразделимое — в сладкую боль и греховное наслаждение. Ты наполнял меня ею, вливал в кожу и нервные окончания с новыми, более быстрыми и ритмичными толчками члена в кольце моих губ и с далеко не нежным обхватом-сжатием второй руки на полушарии моей правой грудки. Ты как будто атаковал меня сразу с нескольких позиций: еб*л мне ротик, накрывал лобок, половые губки и влажную растертую тобою же вульву своими теплыми фалангами, одновременно затягивая в горячий вакуум своего рта сосок с вершиной всего холмика груди. И мне было уже мало даже этого. Задыхаться, выгибаться, трястись от каждого трения-скольжения головки твоего пениса по моему языку; плавного, едва не ленивого давления твоих пальцев или их невесомого соприкосновения с воспаленным клитором, опухшей нежной кожей складок перевозбужденной киски и вагинальной впадинки; или заскулить от прикуса твоих зубов вокруг ареолы моего соска с последующим снятием их болезненных отпечатков узорной акупунктурой горячей влажной змейки твоего бархатного "клинка".