— Постарайся успокоиться. Дыши и не думай сейчас ни о чем. Скоро все пройдет… — он не понял, как и почему положил успокаивающим жестом свою ладонь на твой напряженный живот поверх покрывала. Скорее спонтанный жест, выработанный за долгие дни и вечера проведенные у постели сына, без какого-либо конкретного умысла.

И все равно это было совсем иное действие, которое невозможно проигнорировать и не почувствовать и тем более тебе. Ты даже попыталась на время закрыть глаза, будто хотела ощутить воздействие таблетки прямо сейчас, чтобы она перекрыла тепло его ладони — горячие волны его живой энергии, проникающей вглубь мышечной полости под кожу и согревающей твой разболевшийся животик.

Почему ты тогда промолчала? Почему не сказала, что тебя не просто стошнило? И почему он сам не догадался спросить, не болит ли у тебя что-нибудь еще, кроме вчерашних следов от стека?

Наверное, это было необычно даже для тебя: безропотно лежать, пока его пальцы смазывали на тебе гематомы и "ссадины". Ты так старалась не смотреть на него или делать вид, что его прикосновения на самых чувствительных участках кожи, включая воспаленные соски и складки припухшей вульвы, не вызывают в тебе никакого ответного волнения с неожиданной дрожью смешанных ощущений. Вот только он прекрасно знал, что это были не интуитивные попытки сжаться от острых вспышек болевой рези по свежим "ранам". Да, частично это была физическая боль, но он намеренно расслаблял пальцы, скользил их подушечками невесомым трением, растягивая тонкий слой мази поверх собственных меток на твоем дрожащем теле. И тебе приходилось принимать эту ласку, в который раз балансируя на острых гранях противоречивых чувств и блокируемых тобою желаний. Ты не могла не чувствовать его, как и не возбуждаться в который раз за это утро. Как и скрывать собственной реакции.

Ему пришлось использовать гигиенические салфетки, чтобы промокнуть все твои выделения, перед тем, как смазать твою киску другим противовоспалительным кремом. И ты явно закрывала глазки, сдержанно поджимала губки и так стыдливо краснела, будто мечтала провалиться в эти минуты сквозь землю, лишь бы он не видел, как ты текла под его пальцами до сих пор, как хотела его и ненавидела себя за столь очевидную слабость.

Не стоит, моя девочка. Теперь тебе придется привыкать к данному состоянию практически на постоянной основе. Оно станет частью твоей новой жизни, ее ведущим смыслом. Быть готовой и возбуждаться за считанные мгновения только от его присутствия, от любой мысли о своем любимом Хозяине. В этом нет ничего постыдного и аморального. Это твое естество, то, что отныне принадлежит только твоему Мастеру. То, что стимулируют его пальцы вместе с взволнованным биением твоего сердечка.