Движение твоей второй руки… с более плотной и ощутимой тенью-мраком… Громкий щелчок-давление, резанувший нервные окончания глубокой острой вибрацией прямо в горло. Я только успела изумленно вдохнуть… нет… попыталась это сделать… потому что меньше чем через секунду твоя тьма затянула мне глаза, заползая под кожу, в вены и в кости… Заполняя всю твою реальность твоей живой пульсирующей бездной…

* * *

Возможно страх и является главной составляющей тематических сессий, создаваемой в виде обособленной пси-атмосферы искусными руками верха для его нижнего и без которой не обходится ни один совместный БДСМ-сеанс. И возможно так и должно было бы быть (частично), если бы на моем месте находился кто-то иной, та, которая бы знала и понимала все тонкости подобных отношений.

Я могла чувствовать тебя, как никого другого, умирать под внешним и внутренним давлением твоей наползающей и просачивающейся в кожу живой ненасытной тени-тьмы; под затягивающимися на моей оголенной до костей сущности ментальными сетями ревнивого хозяина-собственника, готового убить любого, кто посмеет посмотреть не тем взглядом или прикоснуться к его любимой игрушке намеренным жестом… Но это единственное, что ты позволял мне ощущать. Твою гребаную, жуткую, вязкую мглу. Угольную бездну, ее липкую, засасывающую, смоляную жижу. Да, теплую, пульсирующую, живую, дышащую. Вечно голодную и нетерпеливую. И ты сдерживал ее, постоянно… Не знаю, как, но я это чувствовала и осознавала, пусть и не понимала скептическим трезвым разумом. Скорее, все это считывалось моим генетическим кодом, прописываясь по зараженной твоим смертельным вирусом памяти, день за днем, минута за минутой, очередным ударом "секундной стрелки" моего сердечного клапана, инфицируя сохранившиеся каким-то чудом здоровые клетки неизлечимой мутацией — твоей фатальной необратимостью.

Да, могла, ощущала, впитывала в себя, умирала, мечтала скончаться, и возможно так и случалось… Возможно мое сердце не выдерживало подобной нагрузки, разрываясь снова и снова под давлением твоих ласковых пальцев и нестерпимого натяжения красных нитей, то ли намеренно останавливающих мое сердцебиение и дыхание, то ли не сумевших рассчитать силы своего поглощающего воздействия. Но ты никогда не боялся меня убивать, если не наоборот. Ты ведь знал, как… единственный, кто знал, как меня убивать и воскрешать. С каждым разом все глубже и дольше, растягивая мою вечную агонию с твоей болезненной реанимацией до масштабов и недосягаемых границ нашей бесконечно расширяющейся кроваво-огненной вселенной. Да… ты знал… как… И только ты один…