— Тошнота? Головокружение? Сильная слабость? — он не просто об этом спрашивает, он прекрасно знает, что подобные симптомы возможны. И это пугает куда похлеще, чем ощущение всех приступов вместе взятых в их полную силу. И они связаны совершенно не с тем недомоганием, которое по обыкновению проявляется у многих женщин в интересном положении. Не говоря уже о внутренней опустошенности, той самой бездонной черной дыре то ли в сердце, то ли в солнечном сплетении, куда сейчас бесследно проваливалось абсолютно все: мысли, чувства, эмоции, воспоминания.

— Не знаю… может немного… слегка… — может тошнота, головокружение и слабость как раз и были вызваны этой дырой? Иначе как еще все это объяснить, особенно когда тебя так ведет при ощущении его близости, именно до дикого головокружения?

— Сумеешь привстать и сесть на край кровати? Не бойся, я тебе помогу и поддержу.

Хорошее начало нового дня новой рабочей недели. Ты только-только проснулась полностью разбитая, выжатая-высосанная до основания, практически больная и обессиленная, и уже боишься думать, что будет дальше. Нет. Думать не получается, вернее это слишком опасно, потому что боишься собственной реакции на любую возможную конкретную мысль и связанную с ней эмоцию. Да и дыра все равно не пускает… не дает.

— Только не спеши.

Он должно быть шутит. Как ты можешь спешить в подобном состоянии? Удивительно, что ты еще так его чувствует. А может это единственное, что ты вообще сейчас способна чувствовать — только его. Эту плавящую волну удушливого жара, разливающуюся по твоему телу снаружи и изнутри при соприкосновении с его руками и живым теплом (или пульсирующей в нем тьмой). И кажется, ты вообще не напряглась, поскольку не успела. Все чувства осязания сфокусировались на его теплых ладонях, обхвативших изгибы твоих рук и предплечий. Меньше двух футов до его объятий, к его сердцу — в эпицентр единственной на земле клетки, в которой ты готова была прожить весь остаток своей жалкой жизни. Но он не пустил тебя внутрь. Даже когда ты поднялась, не приложив к этому действию ни грамма собственных сил. И черная дыра тут же взвыла, ударила помповым прострелом по диафрагме, едва не вырвав из горла пережатый стон с подступившим рыданием. Глаза тут же накрыло дрожащей пленкой рефлекторных слез (а может вовсе и не рефлекторных). И впервые давление анальной пробки не вызвало ничего, кроме дискомфортного давления, граничащего по ощущению со вскрытым порезом. Боль во влагалище и на внешних половых гениталиях прошлась по воспаленным мышцам именно банальной режущей болью, без единого признака на возможное эрогенное возбуждение. И тебе снова захотелось простонать в полный голос, но на этот раз от безумного облегчения.