"Слышишь, песок плачет печальный?

Слышишь, часов бой погребальный?.."

И почему такое странное ощущение, будто сейчас другое время и другой год? Я пришел в кабинет, как и собирался до этого с одной единственной целью, но вместо того, чтобы пройти к рабочему столу отца почему-то развернулся в сторону стереосистемы. Наверное, проигрыватель включился сам, как система сигнализации на непредвиденное вторжение непрошенного гостя.

"Голос твой я слышу наяву, в бреду.

Не рыдай, ты слышишь, я к тебе иду…"

Одно я понимаю точно. Я не подросток, мне не 15 лет. Я здесь по другой причине, а не для того, чтобы слушать заезженную мною когда-то до дыр старую рок-оперу. Приемник надо выключить, пока кто-то не услышал из прислуги или охраны.

"Я тебя во мрак унесу,

В землю, корни, листву, росу…"

Господи, а это откуда пробилось?.. Все смешалось? Люди-кони? Голос вокалиста перекрыл женский голос Колыбельной Тересы, то ли самой Тересы, то ли кого-то другого…

"Нерожденным сгори во мне,

Чтоб живым не гореть в огне…"

Меня уже начинает потихоньку потряхивать, поскольку ни руки, ни пальцы не слушаются, чтобы я не пытался сделать. Все попытки отключить этот гребаный проигрыватель так ни к чему существенному не привели. На чтобы я не нажимал, не понимая, что не так с кнопками, и почему вкл/выкл вообще не реагирует на все мои потуги, эта чертова пластинка так и продолжала издавать свои вымораживающие в жилах кровь завывания.

"Не иди в этот мир, здесь грязь,

Лучше поле травой укрась…"

Пожалуйста. ХВАТИТ. Я не могу сейчас это слушать. Только не сейчас. Потому что мозги закипают, даже когда я стараюсь изо всех сил не думать и не пропускать смысл строчек в свое сознание, чтобы, не дай бог, не вспомнить о чем они, и что я испытывал раньше, когда прослушивал их снова и снова…

"Почему? Почему ты этого не хочешь?.."

В этот раз меня примораживает уже намертво. Тело перестает слушаться, подобно кнопкам старого проигрывателя. Кажется, я вообще ни черта уже не чувствую, кроме пугающего ощущения чужой близости за спиной и переполнивший по самую макушку горячий вакуум панического шока.

— Пожалуйста… Не надо… Уйди…

"Почему? Почему ты не хочешь меня видеть? Почему прогоняешь и не подпускаешь?"

— Умоляю… Бога ради, замолчи, — я пока что еще шепчу, будто брежу наяву. Но оборачиваться не собираюсь. Слава богу, я все равно не в состоянии этого сделать из-за не слушающегося тела. Только это совершенно ни хрена не помогает. Я все равно ее чувствую… Чувствую Тебя… Твое неумолимое приближение, которое уже задевает мне спину, царапая кожу на шее и затылке ментоловым ознобом. И которое касается моего сердца ледяными нитями стылого страха, как бы я этому не сопротивлялся и не гнал от себя, подобно навязчивым видениям или неугодным мыслям.