Марк отодвинул прядь волос, прикрывающий ее шрамы. Он внимательно оглядел ее травмированную часть.

– У меня в Германии клиника, где тебе хоть немного смогут подправить внешность. Ухо не вернут, а часть лица…возможно.

– Зачем тебе все это?

Она снова отвернулась от него, прижимаясь спиной к его торсу.

– Ты не понимаешь…

– Скажи.

– Я не могу без тебя.

– Еще скажи.

Она снова развернулась к нему и легла на спину.

– Я люблю тебя и не могу без тебя. Без твоего лица…

Он провел костяшками пальцев по ее обезображенной щеке.

– Без твоих грудей…

Он наклонился к ним и, поцеловав каждую, провел пальцами по окружностям ее светло-коричневых ореолов и поиграл во рту затвердевшими сосками.

– Без твоих бедер и то, что между ними…

Марк опустился к ее шелковому волосяному треугольнику и, приблизившись, втянул ноздрями запах любимой женщины.

– Боже, как ты хорошо пахнешь… Раздвинь ноги…

– Что ты делаешь?

– Я хочу попробовать тебя там.

– Не надо… – предприняла она слабые попытки отбиться. – Мне стыдно…

С ней никто и никогда этого не делал. Марк раздвинул ей ноги, согнув в коленях, и завис, рассматривая природное естество этой женщины. Он провел ладонями по внутренней стороне ее бедер, ощущая кончиками пальцев бархатистость и нежность ее кожи, затем прислонился к ее лону своими губами. Глаша вдруг конвульсивно выгнулась и затряслась, словно в агонии.