– Марк! Не вздумай. Марк! Не делай ошибку. Ты тоже… Она и тебя… приворожила, – уже почти шепотом закончил Степан.

Марк его уже не слушал. Он выскочил из избы, и на ходу набросив на плечи овечий тулуп, бросился к озеру. Найдя в кустах лодку, спустил ее на воду и заработал веслами. Марк не понимал, что он делает, не знал, что будет дальше, возможно, он уже живым никогда не вернется обратно, но он знал одно, ему нужно было ее увидеть…

Он ворвался в дом, когда она на четвереньках, высоко подоткнув подол юбки за пояс, возила мокрую тряпку по полу. Увидев на пороге непрошеного гостя, она вдруг встрепенулась и, пытаясь подняться, поскользнулась и упала плашмя. Марк не понял, что подтолкнуло его вперед. Он ринулся к ней и, придавив ее к мокрым доскам всем своим весом, раздвинул своими бедрами ей ноги. Марк толкнул в нее высвободившийся из прорехи штанов торчащий колом орган и, стиснув в своих крепких объятиях, задвигался на женщине. Глаша сначала сопротивлялась, скребя ногтями по деревянной поверхности, выла от унижения и стыда, но ощутив внутри себя, впервые за долгое время, скользящую мужскую плоть, затихла. Марк, схватив ее за плечи, словно боясь, что она из-под него выпрыгнет, с силой вколачивал в нее свой каменный орган. Она уже не сопротивлялась, пытаясь сделать себе и ему приятно, приподнималась и двигала кругами тазом. Это было божественно. Она столько этого ждала, плакала и выла ночами в одиночестве без мужчины и вот это сейчас с ней происходит. Она уже близка к разрядке. Ее заполняет и окутывает мучительная волна. Еще немного… Груди… соски… да соски, трогай, сжимай… и там… да… пальцем между ног… еще, сильней! О, Боже, как безумно сладко! Мамочка!

Глаша вскрикнула, содрогаясь под Марком в конвульсиях, и обмякла, едва не потеряв сознание. Мужчина потянул ее на себя, поставив на четвереньки, и оголил ее ягодицы. Наблюдая и прислушиваясь к ласкающим взгляд и слух шлепкам и их потряхиванием, он ощутил необычайно резкий прилив… затем сладкая боль… Громко стоная, он дернулся позади женщины, пульсируя у нее внутри…

Глаша вся растрепанная поползла от него на коленях, помогая себе руками. Марк не отводил глаз от ее крутых бедер и ягодиц и светлой волосяной полоски между ними, пока она не поднялась с помощью табуретки и сев на нее, потянулась к ковшу в ведре с питьевой водой. Все, еще тяжело дыша, она проговорила:

– Уходи.

– Это все, что ты мне хочешь сказать?

– Зачем ты пришел? После жены ко мне пришел?

– Ничего не было.…У нас с ней ничего не было. Я тебя хочу… Глаша.

– Все равно уходи…