— Не в моих правилах обходиться с женщинами подобными образом, но… Если я ещё раз увижу тебя рядом с ней, — едва различимый кивок в сторону моей сжавшейся фигуры, и Альваро снова топит испуганную Пикар в мазуте источаемой опасности, — хотя бы на расстоянии фута, будь уверена, мои люди тотчас же найдут тебя, пустят по кругу, а после во всей красе покажут нюансы женского обрезания. Без обезболивающего.
Он с брезгливостью отшвыривает Пикар от себя, демонстративно достав после платок. Оттирая ладони от незримой грязи, медленными шагами спиной отходит ко мне, закрывая мою фигуру от внимания фотографов. В то время как мне по-настоящему хочется отмыться, и не только из-за касаний бывшей любовницы мужа…
— Передай своему начальнику, что ему стоило найти каплю достоинства хотя бы для этого проигрыша, — ледяным тоном проговаривает Альваро вслед молчаливо улепетывающей Пикар и, больше не глядя ни на кого, оборачивается ко мне.
Обхватываю себя за плечи, словно жару резко сменили на дьявольский холод, — меня всю трясёт, и я не сразу понимаю, от чего больше: от услышанного из уст этой шлюхи, от всего происходящего в целом или же от того, насколько умиротворённо и чётко проговаривал минутой ранее Альваро вариант расправы над ней?..
Боже. Это просто какой-то невообразимо жуткий кошмар, от которого не просто хочется проснуться, а вскочить и бежать, бежать, бежать. Не останавливаясь, и больше никогда не засыпать…
— Джейн, — я слышу в изменившемся бархате его голоса еле уловимую ласку, и Альваро осторожно касается пальцами моего лица.
Но я никак…
Чёрт возьми, никак не могу так просто отпустить случившееся и закрыть глаза на то, что сказала Пикар. Всхлипываю, давясь комом в горле, подступившим так резко. Альваро ничего не слышал и, похоже, спишет мои катящиеся по щекам слезинки на стычку с Патрицией.
— Джейн…
Сжимаю челюсти до боли, прикрыв веки, и прячу лицо на груди Альваро, прижимаясь к нему.
Нет, чёрт, нет!
Я ведь должна, должна ощутить ставшую привычной безопасность! Я не могу позволить себе поверить Пикар, нет!
Но даже аромат духов Альваро словно меркнет, умирая, как завядший бутон, так и не раскрывшийся к моему уткнутому носу. Даже тепло его тела не способно возродить медленно угасающий огонь внутри — я чётко ощущаю себя двумя ногами в самых отвратительных трясинах из возможных:
Сомнения.
Колебания.
Порушенной веры.
И… это чёртово желание теперь никуда не уходит.