Раскрасневшуюся Анну Аврору трясет от нахлынувших чувств. Она в растерянности, не поймет, что с ней происходит. Ее тело требует того, чего она сама не знает, потому что никогда не испытывала подобного. Ее так лихорадит, что, мне кажется, она сама на меня набросится, желая избавиться от этого неведомого, волнительного и предвкушающего напряжения. Я достаточно наказал ее. Теперь она знает, что будет, если перечить мне. Пора приручать ее и учить послушанию.
— Теперь ты не сможешь согласиться на осмотр в суде. — встаю с кровати, чтобы увеличить опасное расстояние между нами.
Я не сделаю это сейчас. Достаточно с нас. Я позже скажу ей, что она все еще невинна и вступать в брак со мной будет не «грешницей» по эльратским понятиям. Это по нордорийским я мог присвоить ее себе, а после вынужден был бы жениться и это ни в коем роде не считалось бы чем-то постыдным. Сейчас главное не позволить суду осмотреть ее. Я не допущу такого ее публичного унижения.
То, что случилось сейчас было лишь разогревом. Тренировка перед брачной ночью. Я «поел», но не «насытился».
— Ч-что Вы наделали?! — испуганно кричит Анна Аврора, отодвигаясь и видя кровь на простынях.
Глава 75. Позвольте
Глава 75. Позвольте
— Ч-что Вы наделали?! — кричу я, видя пятна крови на белоснежной простыни.
Меня захлестывает удушающий сумбур стыда и ужаса.
— Как мы теперь отменим поединок?! — смотрю на Витторио, но он по всей видимости не видит в случившимся ничего дурного.
Верховный Эрл, позабыв про все приличия, стоит, положив руки в карманы, и сверлит меня своим взглядом. Он не раздевает меня глазами, нет. Он давно это уже сделал. Сейчас Витторио страстно ласкает меня своими очами. И если можно было бы стать тяжелой от одного только взгляда, то в сей вечер в моем лоне зародилась по меньшей мере тройня. А ткань его штанов… Она выдает напряжение мужчины, заставляя меня заливаться краской.
Я невольно пытаюсь скрыться от хищного прищура его глаз. Нервно натягиваю обратно к счастью уцелевший лиф платья. Прикрываю оголенные ноги подолом до самых пят, с досадой замечая следы крови на коже. Меня обдает жаром. Я чувствую свою вину, хоть разумом понимаю, что Витторио насильно обесчестил меня. Мне никак бы не удалось пересилить его, такого сильного, с развитой мускулатурой, крепкими руками и…
О, Господи! О чем я думаю? Что еще хуже, я нехотя сознаюсь себе, что испытывала наслаждение от его порочных ласк. И, если свою честь я уже похоронила, став распутницей и страшной грешницей, то хоронить Витторио я не готова. Я как-то смирюсь со своим удручающим положением и до конца жизни буду замаливать этот грех. Но он. Я должна была спасти хотя бы его. А теперь шанс на его спасение растекается багровыми пятнами по моим ногам.