— Но ты мне не оставляешь выбора. — стягивает одеяние с плеч и оно послушно падает к моим ногам.
Что же он медлит так? Скорее бы уже, мне так страшно. Сама не пойму почему. Ведь некоторое время назад, на кровати, я пылала желанием. Наверное, потому что его тогда волновало мое удовольствие, а не собственное. И был он предельно ласков, нежен. Не то, что сейчас.
Как подтверждение моих мыслей, Витторио толкает меня ближе к столу, заставляя упереться об него локтями. Гладит меня по спине, плавно переходя руками на грудь. Но движения эти призваны доставить наслаждение ему, а не мне. По всей видимости ему просто надоело долго ждать мне. Теперь Витторио волнуют исключительно его желания. Руки, доселе трепетно касавшиеся меня, сейчас едва ли не грубы. Я чувствую, что они трусятся.
Витторио словно из последних сил сдерживается, чтобы не сделать мне больно, аккуратно сжимая все округлости моего тела. Но я уверенна, будь его воля, он бы трогал меня с таким упоением, что я была бы синяя от ласк его сильных, натренированных рук. Ему ничего не стоит надавить меня сильнее и сломать все мои кости. Для него это не составит труда. Не сложнее, чем сломать соломинку. И пусть его больше не волнует мое удовольствие, он по прежнему беспокоится, чтобы не сделать мне больно.
А я к своему ужасу теряюсь в собственных ощущениях. Я страшусь близости, но в то же время не могу понять: нравится мне такой Витторио или нет? Который просто эгоистично наслаждается мною, не заботясь о моих желаниях.
— Будет больно. — предупреждает он, заставляя все мое естество сжаться от напряжение.
И оказывается прав. В следующий момент я чувствую внезапную боль.
* * *
Я вынужден был поступить низко и недостойно. Как бы не пытался я оправдаться, что она сама довела меня, мой внутренний судья был непреклонен. Его вердикт был краток и не подлежал обжалованию в апелляции. Виновен. Точка. Мне следовало найти другой способ совладать с нею.
Я воспользовался грязным приемом, к которому днем в храме прибегнул Анджей. Мне пришлось уложить даму «спать» легким, выверенным ударом в области шеи. Я обязательно выслушаю все ее возмущения по этому поводу. Потом. Признаю вину и буду вымаливать прощении страстными ласками.
А сейчас надобно отнести Анну Аврору обратно в ее покои. И усилить охрану. Даже теряюсь в догадках от кого я хочу защитить ее больше. От себя, от лоттэранцев или от нее самой. Хотя, сдается мне, что лучшей охраной ей станет Ее Святейшество. Кто уж кто, а моя многоуважаемая бабушка точно не даст себя обхитрить. Она внимательно проследит, чтобы Анна Аврора не смогла никому передать какие-то записки или что там еще может придумать ее головушка. Моя Эрлин боится ее едва ли не больше меня самого. Я укладываю свою будущую жену на постель и прикрываю сверху простыню.