— В машине его совсем развело, и я решила… что будет лучше, если сначала помогу ему, а сама потом как-то доберусь домой.

Вот-то тут Юля хмыкнула. Ещё бы. Нужно быть полной дуррой, чтобы упустить такой шанс, а Марина дурой никогда не была.

— И-и-и? — натянулась до предела, затаив дыхание. Не могла сказать, что испытывала больше: сострадание или раздражение. С одной стороны — племянница как бы, должно быть жаль и всё такое, а с ругой — чего уж там — соперница. Да-да, именно соперница. Потому что если любовь была под запретом, то испытывать ревность ей никто не запрещал.

— Я помогла открыть дверь, а потом… он сказал, что соскучился. Представляешь?

Юля пошатнулась. В голове не укладывалось просто. Как автор многочисленных историй, она уже выстроила в голове предполагаемый сюжет, знала, что будет дальше, но чтобы вот так? Чтобы Вал сказал такое?

— Я была на седьмом небе от счастья. Он так целовал… да меня в жизнь так никто не целовал.

— И ты осталась… после всего что было, — скорее подытожила, нежели спросила Юля, закусив до крови губу.

— Конечно, осталась! — фыркнула Марина. — Ты не представляешь, что это была за ночь. Если бы не его состояние — точно бы не уснули до утра. А какие слова он шептал!! И что хочет меня, и любит. Кстати, спасибо за духи, Вал оценил, — усмехнулась сухо, не сводя с Юли заплаканных глаз. — Обязательно прикуплю такие же.

Почувствовав бешеный укол ревности, Юля подошла к окну и, отыскав глазами сына, смогла-таки опомниться. Чё-ё-ёрт! Зачем же так изводить себя, а? Разве не сама отключила телефон, разорвав единственную связь? Сама. И видимо, вовремя, потому как Дударев не слишком-то и переживал. Умело нанес удар, чего уж там. Прошелся по ней асфальтоукладчиком по имени Марина и ясно дал понять, что оставленный Юлей посыл достиг адресата. Гад! Неужели девушек вокруг мало? Обязательно с Мариной спать?

— Ну и как же он использовал тебя? — приподняла насмешливо бровь, испытывая к себе презрение за просочившийся сарказм. — Кажется, вы достаточно неплохо провели время. И соскучились друг по дружке, и в любви тебе признались.

Так и знала, что не способен Вал на насилие. В*ебать — да. Поиграть с чувствами — пожалуйста. Дура! Да они с Мариной два сапога пара. Он недолго горевал (что совсем неудивительно), а племянница не упустила возможности перемотать пластинку на самое начало.

— Так он, сволочь, как только открыл зенки, сразу выставил меня за дверь! Как трах… — спохватилась, увидев, как побледнела Юля, — в общем, когда чесалось в одном месте, так проблем не было, а как признать, что облажался — так сразу за дверь. Козел, чуть руку не сломал, — заявила обижено, потирая запястья.