– Нет. Но я испугалась, что никогда не выйду оттуда. Они разрешили мне сделать один звонок, и я позвонила домой в надежде, что трубку возьмет мама или Арки. К телефону подошел Арки. Они не уехали в Монтгомери. Он сообщил, что у них все хорошо. Сказал, чтобы я не беспокоилась. И стал расспрашивать о Питтсбурге и Рэе Чарльзе. Он ничего не знал, и я не стала говорить ему, что оказалась в тюрьме. Все равно он ничего бы не смог сделать.

– Они облажались. Арестовали нас на глазах у сотен людей. Перед камерами, репортерами и телевизионщиками. Когда мафия убирает кого-то… она делает это быстро и тихо. Концы в воду и все. Кто бы ни выдал этот чертов ордер и ни послал копов, они об этом не подумали.

– Дилетанты, – фыркнула Эстер.

Ее дерзость снова выплеснулась наружу. Я ухмыльнулся и поцеловал ее в макушку, а она улеглась рядом со мной, прильнув головой к плечу. Некоторое время Эстер хранила молчание, о чем-то размышляя. Но я ждал, когда она снова заговорит, сопротивляясь тяге ко сну и манящей теплоте ее тела.

– Я тебе нравлюсь, Бенни? – спросила она наконец.

– Ты мне нравишься, Бейби Рут.

– Ты даже не называешь меня настоящим именем! – пожаловалась Эстер.

– Это потому что я гангстер. Ты разве забыла? У нас у всех прозвища. Так что радуйся, что я не называю тебя Эстер-толстушкой или Эстер-худышкой.

– А чем я тебе нравлюсь?

Эстер не смеялась, а мне так хотелось услышать ее смех.

– Ты чертовски забавная. Ты остра на язык. Ты упрямая. И всегда пахнешь так вкусно!

– Я вкусно пахну?

– Да. Как яичница с беконом.

– Что?

– Как шипящий стейк.

– Бенни! – ущипнула меня за руку Эстер.

Моя грудь заклокотала от смеха. Я хоть и дурачился, но уже мало что соображал. Настолько я был уставшим. Но время, проведенное наедине с Эстер, было таким драгоценным! А заснув, мы бы его упустили.

– Я сказала тогда, что принесу тебе кучу денег, – тихо проговорила Эстер.

Я снова замер в ожидании, не улавливая, что она хочет.

– Мы еще не заработали ни цента. А я тебе обошлась в кругленькую сумму, – сказала Эстер.