Мани выругался, Элвин вздохнул, а мне осталось лишь надеяться, что до этого не дойдет. Я держался из последних сил, как, впрочем, и все ребята.

– Давайте перекусим. Если комнаты через дорогу снять не удастся, найдем что-нибудь еще, – сказал я, и братья Майны неохотно последовали за мной.

Мы зашли в закусочную и сами сели за столик, как призывала гостей вывеска. В баре сидело двое мужчин. Один в костюме, другой в рабочем комбинезоне. Они кивнули нам, а фермер вытаращил на нас глаза, хотя его взгляд не был ни наглым, ни оскорбительным. В нем искрилось любопытство, и только. Я заметил на столе перед ними горку оладий. Похоже, паренек знал, о чем говорил. Эстер с братьями держались скованно. Но так было везде, куда бы ни заходили. И меня это поражало. Они всегда, в любом новом месте, чувствовали себя не в своей тарелке. Как будто ожидали плохого обращения. Как будто готовились к этому. Даже невзирая на то, что в большинстве случаев они не сталкивались с ним. Большинство людей были любезны, вежливы и даже доброжелательны, но ребята все равно не могли расслабиться.

– Никогда не знаешь, как тебя встретят, – громко сказал я: истина вдруг открылась мне со всей очевидностью.

У меня у самого имелись тараканы в голове и свои стереотипы. Как у большинства людей. Но я никогда особо не раздумывал, заходить ли мне в тот или иной ресторан, мотель или универмаг.

– О! До него тоже начало доходить, – пробормотал Мани, избегая встречаться глазами с мужчинами за барной стойкой.

Элвин и Ли Отис промолчали, а Эстер так и не сняла свое пальто, словно ожидая, что ее прогонят. Она не снимала его долго: пока похожая на Люсиль Болл официантка принимала у нас заказ, наливала нам в чашки кофе и расставляла тарелки. Эстер сняла пальто только после того, как официантка поставила перед нами блюдо с высоченной горкой оладий и ароматным беконом и, искренне пожелав нам приятного аппетита, удалилась. Вздохнув с облегчением, мы принялись со смаком уплетать оладьи и оторвались от них лишь тогда, когда в окно возле нашего столика постучал паренек с бензоколонки и жестом позвал меня выйти на улицу. Напряжение тут же вернулось.

– У меня башмаки грязные, мистер. Если мисс Дот увидит, что я зашел в них в кафе, она поднимет крик.

– Понимаю, – заверил я мальчугана.

– Мама говорит, что вы можете снять две комнаты. По десять долларов за каждую. А еще за пять долларов она приготовит вам завтрак. Если надо, мама и вещи вам постирает. Но тоже за дополнительную плату. Зато комнаты с ванными, так что душ бесплатный.

При этих словах у меня резко защипало в носу в преддверии невесть откуда взявшихся слез. Я похлопал мальчугана по плечу (позднее я узнал, что звали его Роджер Дункан) и сказал, что мы придем, как только поедим.