Оставил ли Рудольф Александер состояние? Скорее всего, да. Но как он им распорядился, я не знаю. Думаю, все унаследовал его сын-дипломат. А Эстер так и не была официально признана его внучкой и наследницей. Через месяц после смерти Александера к нам пожаловал его адвокат по наследству. Он проинформировал нас о стипендии, учрежденной в память о Мод Александер, и сказал, что ее можно закрепить за любой музыкальной программой или колледжем в нашем штате. Стипендия предназначалась для студентов-афроамериканцев или учащихся смешанного происхождения. Адвокат сказал, что распорядителем стипендии назначена Эстер и при желании она может сама выбирать ее ежегодных получателей. Это была маленькая уступка со стороны деда: пусть косвенно, но он признал существование внучки. И после недолгих размышлений Эстер согласилась просматривать личные дела кандидатов и отбирать каждый год стипендиатов.

Сидя на панихиде по Рудольфу Александеру, я подумал, что он отвергал то же, что некогда презирал и я. Семью. Узы. Потомство. Ответственность. Обязательства. Он, как и я, был человеком, любившим свою работу. Но на исходе жизни остался без человеческой любви. Меня спасла Эстер. И могла бы спасти Рудольфа Александера, сделай он иной выбор…

Как я мог сожалеть о женитьбе на ней? В 64-м мы встретились с Бобби Кеннеди, когда был принят Закон о гражданских правах. А пятилетие нашей совместной жизни в 65-м мы отметили выступлением в Белом доме. В 67-м Верховный суд провозгласил все законы, запрещавшие межрасовые браки, антиконституционными, но наш триумф был недолгим. В июле того же года на 12-й улице в Детройте прошли демонстрации, вызванные проблемами с жильем, безработицей и повсеместной расовой дискриминацией в городе. Бочка с порохом, о которой предупреждала еще в 60-м миссис Эстер Горди-Эдвардс, взорвалась после рейда полиции; беспорядки продолжались пять долгих жарких дней. Новостные репортажи и газеты сообщали о последствиях с известной долей ненависти и кадрами разрушений на заднем плане, заставлявшими людей покачивать головами и принимать одну из сторон. Когда дым рассеялся, в числе погибших оказался чернокожий разносчик по имени Джек Ламент. И мы с Эстер сразу поняли – это он! За годы после встречи в Чикаго мы видели его несколько раз. Он появлялся без предупреждения и проводил с нами час или два. Он мало говорил – ему особо нечего было сказать. Он просто желал убедиться, что у нас все в порядке, и подержать на руках внуков. И, кроме нас с Эстер, никто так и не узнал, что Бо «Бомба» Джонсон проиграл свой последний бой.