Несмотря на большой интерес к женщинам, он в свои восемнадцать лет был еще девственником и очень от этого страдал.

Но в этих его страданиях повинны были не одни только его непривлекательные внешние данные. Молодой лейтенант имел еще один недостаток: имя. Если бы не звался он Наполеоне ди Буонапарте, то давным-давно познал бы уже радости любовных забав; но едва ему стоило представиться, как девицы начинали дико хохотать.

Поэтому-то он и пришел, испив до дна чашу унижения, тем ноябрьским вечером в Пале-Рояль, чтобы найти одну из этих нежных и скромных девиц, которые умели доставить клиенту удовольствие, не спрашивая, как его зовут…

Желая показать себя мужчиной, он вначале спросил у проститутки о ее профессии, затем с грубостью застенчивых людей поинтересовался, в каком возрасте она лишилась невинности. А уж после этого отправился терять и свою собственную…

Но я полагаю, что лучше дать самому Бонапарту возможность описать эту знаменитую сцену, которую столь исказили многочисленные историки.

«Четверг, 22 ноября 1787 года, Париж. Отель „Шербур“, улица Фур-Сент-Оноре.

Я вышел от „Итальянцев“ и большими шагами двинулся по аллее Пале-Рояля. Душа моя была полна самых смелых и горячих чувств, а посему я не обращал внимания на холод. Но когда возбуждение мое прошло, я начал чувствовать все прелести времени года и зашел под своды галерей. Находясь на пороге их кованой решетки, я встретился взглядом с одной особой женского пола. Несмотря на позднее время, ее рост и молодость сразу же подсказали мне, что это была молодая девушка. Я посмотрел на нее внимательнее. Она остановилась, но не с видом гренадера, а с выражением лица, которое мне понравилось. Она была чем-то поразительно похожа на меня. Воодушевленный ее застенчивостью, я заговорил с ней… Я заговорил с ней, я, испытывавший настолько большое отвращение к ее постыдному образу жизни, что чувствовал себя запятнанным даже от одного ее взгляда!.. Но ее бледное лицо, ее хрупкая фигурка, ее нежный голос привели меня на некоторое время в замешательство(?). И я подумал, что или она пригодится мне для наблюдений, которыми я занимаюсь, или она всего-навсего бесчувственное полено.

— Вы замерзли? — спросил я у нее. — Как вы решились появиться в аллеях?

— Ах, мсье, меня согревает надежда. Мне надо закончить вечер.

Безразличие, с которым она произнесла эти слова, прямота ее ответа окончательно покорили меня, и я пошел с ней.

— Вы с виду очень хрупки, и меня очень удивляет то, что вы занимаетесь подобным ремеслом.

— О, боже, мсье, ведь надо же чем-то заниматься.