Вторая, напротив, была скорее вульгарна, малообразованна, легкомысленна, но тем не менее обладала некоторой грацией, несмотря на некоторую поношенность ее прелестей. Она любила деньги, любовные игры, обладала пламенным темпераментом и привлекала к себе всех знавших ее мужчин. Звали ее Мари-Роз[268] Ташер де Да Пажери. Замужество превратило ее в виконтессу де Богарнэ.

Этим двум женщинам суждено было сыграть важную роль в жизни самого выдающегося человека в новейшей истории. И поскольку судьба полна разного рода неожиданностей, та из женщин, что была умнее, стала его врагом, а та, что поглупее, — его супругой…

В начале 1794 года виконт де Богарнэ, которому исполнилось тридцать три года и который недавно был назначен главнокомандующим Рейнской армией, был арестован, как «подозрительная личность». Спустя четыре месяца «патриоты», служившие Робеспьеру полицейскими, забрали и Мари-Роз и посадили ее в тюрьму «Карм». В этом мрачном месте юная пылкая креолка[269] поначалу очень скучала. Затем она встретилась с госпожой Тальен и познакомилась с красавцем Лазарем Ошем, который, чтобы сделать приятным времяпровождение, стал ее любовником.

6 термидора, за три дня до низвержения Робеспьера, господин де Богарнэ был гильотинирован… Мари-Роз повезло больше, и она пережила времена Террора. Сразу же после освобождения она помчалась к Терезии, и обе женщины с опьянением бросились в погоню за всеми удовольствиями, всеми наслаждениями и всеми радостями, которые только были возможны…

Двум детям Мари-Роз нужен был отец. Вскоре и она сама почувствовала необходимость иметь «защитника». Будучи женщиной тщеславной, она выбрала в качестве такового самого важного, самого властного и к тому же самого богатого мужчину того времени: Барраса, главнокомандующего Парижской армией.

Терезия, которую Тальен уже больше не радовал, немедленно пожелала разделить эту прекрасную добычу со своей подружкой. И обе женщины стали одновременно любовницами будущего главы Директории.

Однажды в своих «Мемуарах» он позабавился тем, что описал их с той небрежностью, которая говорит о полном отсутствии светского воспитания. Послушаем же его:

«Госпоже Тальен любовные связи доставляли искреннюю радость, и она проявляла в любви весь свой пыл и всю страсть темперамента. Что же касается госпожи де Богарнэ, то можно было подумать, что ее связи, даже с мужчинами, в которых она больше всего ценила физические данные, не были столь самопожертванными, как связи госпожи Тальен. И даже физические данные для госпожи де Богарнэ, казалось, были только лишь началом для отношений, обусловливаемых непроизвольным влечением, и ее распутство шло только от рассудка, а сердце не получало того удовольствия, какое получало ее тело. И наконец, любя только по расчету, похотливая креолка, которую считали отвергнутой и покинутой, никогда не запускала свои дела и не жертвовала ради них всем…