Я не мог ему возразить. Я просто сказал Бонапарту:

— У тебя есть талант, способности, мужество, чувство патриотизма. Все это рано или поздно проявится и найдет свое место. Надо иметь терпение.

Однако это слово „терпение“ было для него невыносимо:

— Так что? — сказал я ему со смехом, — ты хочешь идти вперед еще быстрее? Я могу дать тебе совет, как это сделать: женись. Мы так поступали при старом режиме. Я видел, как многие поступали именно так. Все наши разорившиеся благородные дворяне или же те, кто никогда не имел возможности быть благородным из-за того, что родился без гроша в кармане, короче, все дворяне именно так и устраивали свои дела. Они охотились за дочками торговцев, банкиров, финансистов. Не пропускали ни единой из них. И хотя у меня мало времени на то, чтобы искать и оценивать, я мог бы тебе что-нибудь подыскать…

В тот момент, когда я ему это говорил, объявили о прибытии мадемуазель де Монтансье, которая часто и без церемоний, по-соседски, приходила ко мне в дезабилье…

Она говорила со мной с такой верой в меня и льстившей мне уверенностью о состоянии брожения умов, о волнениях в секциях Парижа.

— Вы, граждане, снова сумеете выкрутиться, — сказала она. — Вы ведь — мужчины, военные… А наша же, женская участь — быть в одиночестве, без всякой поддержки…

Одновременно она поглядывала на меня и на этого военного, которого она впервые у меня увидела.

— Так мадам, значит, не замужем? — спросил Бонапарт, заинтересовавшись мадемуазель Монтансье. — Надеюсь, что, по крайней мере, найдется рука, которая сможет вас защитить.

— Ты ведь слышал, — сказал я Бонапарту, — что у мадам нет мужа, потому что она мадемуазель. Это та самая мадемуазель Монтансье, которую арестовали до 9 термидора за то, что она богата. Ведь у нее более миллиона!

— Увы! Это так, — сказала с меланхолией в голосе мадемуазель Монтансье. — Я была в тюрьме, и я могла бы погибнуть подобно многим другим, если бы Баррас не освободил нас, наконец, от этого демона Робеспьера и не позволил нам вздохнуть свободно. Именно Баррасу я обязана своей жизнью. А посему я вдвойне счастлива тем, что он согласился поселиться у меня: мне кажется, что он постоянно защищает меня, подобно громоотводу.

— Мадемуазель, — сказал Бонапарт, — кто бы не был верен вам и счастлив тем, что является вашим защитником? У гражданина Барраса много друзей, которые были бы счастливы быть вам защитой, как и он.

Мадемуазель Монтансье с любезной улыбкой посмотрела на этого маленького вояку, так галантно представившегося ей, и поблагодарила его…

Бонапарт прекрасно запомнил те слова, которые я сказал о богатстве мадемуазель Монтансье…