В силу некоторых обстоятельств Лиам не в первый раз задал себе вопрос, как бы он повел себя, окажись его сын геем. Николас – его единственный сын. Вряд ли Лиаму еще раз так повезет в этой жизни. Говоря, что ему было бы плевать на выбор своего ребенка, Ли не лукавил. Лишь бы Ник был счастлив, и лишь бы не выбрал республиканца. Этого, в принципе, вполне достаточно. Хотелось бы внуков, но при сегодняшнем уровне развитии медицины – и это уже не проблема. Счастье сына стояло у Лиама на первом месте. И совершенно неважно, кто и из какой помойки. Беленькая – уже неплохо. Хотя и это под вопросом. Эй Джей – просто чудо, как и его мать. Отметая, как ненужную шелуху, все предрассудки, что его родители взращивали в нем годами, Лиам все больше осознавал, что он действительно дебил с очень замедленной реакцией. У него есть семья. Настоящая семья, где его любят, ценят и ждут. Все остальные – просто однофамильцы со схожим генотипом. Неважно, что они скажут. Главное, чтобы Ник улыбался. «Я все исправлю», – четко наметив план действий, Лиам больше не собирался с ним откладывать и ждал возвращения Криса.

– Я тебя люблю, папочка, – обнял его сын, окончательно измазавшись в каше с рубашки Лиама.

– И я люблю тебя, Никки, – очень не по-мужски Лиам шмыгнул носом и, слава седативным, не разревелся, как девочка подросток, когда маленькие ручки обняли его шею.

– Сейчас заплачу, – так высокомерно мог говорить только один человек.

Лиам оторвался от сына и повернулся к источнику голоса, хоть поворачиваться и не хотелось. Хотелось выгнать всех нахер и дальше разговаривать с Ником про «беенкую» собачку. Точнее, чтобы Ник разговаривал, а Лиам его слушал и слышал, как настоящий родитель, а не слушал, пуская все его слова мимо ушей, как поступали с Лиамом София и Грегори.

– Привет, подстреленный, – Адам с порога бросился обнимать их обоих, и Лиам с сожалением отметил, что рад этому совершенно идеальному козлу. – Ли, как же ты нас всех напугал, – брат обнимал его и Ника, забив на измазанную в каше сорочку. – Никогда так больше не делай, ладно? – обеспокоено спросил Адам, сжимая так, что Ник пискнул, и Ли готов был его поддержать.

– Как так? Не спасать твою бесценную задницу? – Лиам пытался ехидничать и язвить, но от накативших эмоций вышло… Хреново у него вышло. Комок и не от каши сжимал горло, едва он вспомнил, почему оказался здесь, и не рискни он тогда, сейчас его бы уже никто не обнимал. Некому было бы, а Ник бы больше не улыбался.

– Да пусть так, – и оригинал, бледной копией которой был Лиам, расплылся в обаятельной улыбке, заставляя время и жизнь вокруг него замереть.