– Случайно вышло, – низко добавил Лиам, неотрывно глядя на брата.

– Я соберу! – ребенок складывал пилюли перед отцом, а взрослые в комнате затаили дыхание, предчувствуя надвигающуюся бурю.

– Не надо, разбойник, мама принесет мне новые, – Лиам взял сына за руку и потянул к себе на койку.

– Верно же, дядя Адам? – Ли поцеловал Ника в макушку и обнял.

– Она принесет? Да? Да? Она приедет? – без умолку спрашивал малыш, глаза которого светились от счастья.

Адам закрыл глаза и вздохнул. Его младший брат, едва отойдя от наркоза, сразу же принялся манипулировать окружающими с завидной ловкостью и поймал Адам в ловушку, из которой не выбраться. Никки. Ну и как теперь отказать, когда на тебя смотрят две пары почти одинаковых глаз. Одни с нежностью и восхищением во взгляде, а другие с заметным укором и предостережением. Очевидно, что никак.

– Конечно, приедет, – улыбнулся Адам улыбкой, недошедшей до глаз.

– Лиам, это плохая идея, – София побоялась напрямую высказываться при Николасе, но появления Эванс здесь желала не многим больше, чем ее старший сын.

– Какая ты говоришь собачка, Ник? Беленькая, да? – Лиам проигнорировал вопрос матери и обратился к ребенку, краем глаза заметив желваки, проступившие на идеальном лице оригинала, которого так умело обошла бледная копия.

– Да! Беенькая! – закивал ребенок. – Воооот такая, просто огромная! – показывая размеры пса, Ник сделал в воздухе круг руками и залез на койку с ногами.

– Как интересно, – Лиам обратил на него все внимание, показав взрослым, что разговор окончен.

Видимо, при неточном копировании генотипа Софии и Грегори отклонения произошли не только в мягкости внешних черт младшего ребенка, но и в характере Лиама, где проявлялись неведомые Адаму артефакты. Адам бы слукавил, если бы сказал, что не видел их раньше. Мать не замечала, отец игнорировал, но Адам четко и ясно видел различия между собой и младшим братом, и не в ориентации была их суть. Где Адам брал силой воли, лидерскими качествами и шел напролом, его брат научился находить обходные пути. По прошествии лет, Адам начал понимать, что и сам неоднократно попадал в его ловушки, неосознанно идя у Лиама на поводу. Лиам же шел по дорожке из желтого кирпича прямо в изумрудный город, в котором Гудвин даже не понимал, чьей воле он повинуется. Туше, Лиам! Это раунд опять за тобой, а его лучший обманный прием сейчас сидит рядом с Лиамом на койке и смотрит на Адама распахнутыми глазами на детском личике.

Фаршированный крот

Фаршированный крот

Узкий больничный коридор, петлявший по этажу огромного здания госпиталя, нарочито демонстрировал идеальную чистоту и стыдил стерильностью продезинфицированного воздуха всех посмевших явиться сюда без защитной одежды. В шумные дневные часы больница была переполнена людьми, что сильно разнилось с тишиной в разгар ночи, когда и состоялся прошлый визит сюда девушкой, прокравшейся тайком, словно мышь. В поздний час коридоры казались широкими и бесконечными, как пустовавшие без машин автострады. В них гулял шелест тихих, чуть слышных шагов, что эхом отражался от выбеленных стерильных стен, отскакивал и уносился прочь, запутываясь в коридорах и теряясь в шорохе занавесок. Днем же здание госпиталя заполнилось жужжащим гулом голосов в диапазоне от криков до перешептывания, шуршанием колес провозимых по чистым полам тележек, хлопаньем дверей и дребезжанием кофейных аппаратов.