– Так? – спрашиваю я, удерживая одной рукой белый уголок рамки.

Ребекка склоняет голову на бок и отходит на несколько шагов назад, внимательно присматриваясь, черт возьми, к обычной рамке.

– Черт, скажи да. Я начинаю подозревать, что ты просто издеваешься надо мной.

Уголки её губ приподнимаются.

– Это дополнительный бонус.

– Если бы я не любил тебя и не будь ты мамой моего ребёнка, я давно мог бросить её тебе в лоб.

– Ты постоянно угрожаешь девушкам?

– Нет, только тебе, потому что ты сводишь меня с ума.

Ребекка проводит ладонью по животику и блаженно улыбается. Черт, даже на моем лице расползается улыбка. Я не могу её сдержать, когда она поглаживает или просто кладёт на него руку.

– Ладно, да, – кивает она. – Ещё две.

– Дерьмо, – бурчу себе под нос, поймав вспышку гнева в её глазах.

– Ты должен молиться, чтобы первым словом стало папа или мама, а не дерьмо.

– Кто-то в тебе даст фору даже мне.

– Я откушу тебе голову, если продолжишь в том же духе после рождения.

– Ты стала такой мягкой, – смеюсь я. – Раньше ты могла сказать, что вышибла бы мне мозги.

– Это временно, – с улыбкой, сообщает Ребекка.

– Уже не могу дождаться, – игриво говорю я. – Придурок, идиот, козел, о да, Джейк, не останавливайся!

Я смеюсь, а Ребекка хмурит брови.

– Последнего никогда не было.